Червь

— Чем мы будем заниматься дальше — вам решать. Некоторым моим пациентам нравятся такие словесные дуэли. Многие приходят на первый сеанс с предубеждением, что их заставят улечься на диван и рассказывать о своих слабостях, пока я обстреливаю их вопросами. Спор возвращает им уверенность.

— В таком подходе есть смысл… — девушка прервалась, пытаясь подобрать правильное слово. — Паралюди... они стремятся к конфликту.

— Многие свидетельства подтверждают это. А вы? Вы стремитесь к конфликту?

— Нет. И это хорошо, наверное. Моя вторая половина всегда была терпеливее, расслабленнее, чем большинство. Её служба начинается в самом конце. Для тех, чья служба в начале, всё будет сложнее.

— Что вы называете началом, а что окончанием? Это же цикл?

— Начала и окончания, — задумчиво произнесла девушка. Она слегка улыбнулась. — Мне хочется ответить, что это просто знание. Что это инстинктивно, что ты просто знаешь, что ты такое. Но это трусливый ответ. Точнее будет сказать, что начала можно отличить от окончаний по долгому, долгому пути между ними.

Ямада поменяла положение, взяла стакан воды со стола рядом и отхлебнула.

«Явно предлагает мне продолжать говорить», — подумала девушка. Она обратила внимание на свой напиток. Он уже остыл. Тогда она применила силу, потянулась в глубокий колодец внутри себя и вытащила оттуда одного человека.

Полетама, певица пламени.

Из сгустившихся теней появилась тёмнокожая женщина, разрисованная яркими цветами, что когда-то скрывали её лицо не хуже маски. Её глубоко посаженные глаза светились. Там, где раньше были краска и самый минимум одежды, теперь остались выступы на коже.

Девушка не отводила взгляда от психотерапевтки, а певица пламени протянула руку и погрузила светящийся кончик пальца в воду. Через секунду из кружки пошёл пар.

Две другие тени стояли в разных частях комнаты. Одна рассматривала книжные полки, её губы двигались. Она бормотала на языке, который могла понять только хозяйка. Другой стоял у окна, сложив руки. Его плащ развевался на несуществующем ветру, а лицо скрывал капюшон.

А на девушке, сидевшей в тяжёлом кожаном кресле, были только майка без рукавов и юбка до колен. И воротник майки, и подол юбки были украшены плотным кружевом. Её светлые волосы были заплетены в косу. Из-за всего этого она казалась гораздо младше, чем раньше, а она и тогда выглядела юной.

— Вам хотелось сказать, что вы подсознательно знаете, кто вы, — сказала психотерапевтка.

Девушка чуть наклонила голову.

— Честно говоря, я бы сказала, что абсолютное большинство моих пациентов не знают, кто они такие.

Девушка подняла кружку, из которой шёл пар, к губам. Комнату наполнил аромат медового вина и пряностей. Ямада не стала ничего говорить. Какой бы юной девушка ни выглядела, технически ей было достаточно много лет.

Девушка сделала глоток и ответила:

— Что я такое, а не кто.

— Это одно и то же, разве нет?

— Возможно.

Доктор заговорила медленнее, словно пыталась проговорить речь в голове, прежде чем произнести вслух, очень осторожно:

— Вы, похоже, знали раньше, кто вы или что вы, но передумали.

— Людям можно так делать. Меняться.

Ответ был пренебрежительным, бесцеремонным. Этот вопрос ничего большего и не заслуживал.

— Значит, вы считаете, что относитесь к людям? Всего минуту назад вы говорили, что эта мысль вас бы оскорбила.

— А вы всё об одном и том же. Это всё вариации на тему одного и того же вопроса, — сказала девушка.

— Да. Кто вы такая? Кем вы себя считаете? Изменилось ли это?

— Сейчас я, возможно, самое могущественное существо на планете, не считая оставшихся Губителей.

— Очень может быть.

— Убийца.

— В каком смысле? — спросила психотерапевтка. — Та, кто убивала, или та, кто убивает?

— А какая разница? Этого не оставить позади. Никто не позволит.

— Люди прощают. Забывают..

— Они могут забыть убийство, они могут простить безумие, но они не станут мириться с безумной убийцей, — ответила девушка. Она тихо фыркнула, как будто её насмешила эта мысль. — Хотите знать, кто я такая? Я была величайшей союзницей Сына, пока не… перестала.

— Почему перестала?

Когда девушка заговорила, в её голос стало прокрадываться эхо. Множество голосов.

— А знаете, я ведь могла бы всех убить, если бы захотела. Если я решу встать прямо сейчас и убить вас всех, это будет вполне в моей власти.

Ямада не дрогнула.

— Вы сомневаетесь? — теперь хор звучал во всю силу. Сотня голосов звучала из одного рта.

— Если честно, я недостаточно знакома с боевой стороной всего этого, чтобы сказать точно, — ответила мисс Ямада.

— Любой здравомыслящий человек будет беспокоиться за свою жизнь и за жизнь любимых. А вы притворяетесь безразличной.

— Я далеко не безразлична. Но меня гораздо больше интересует тот факт, что вы, похоже, пытаетесь сменить тему. Ту тему, которую сами же и подняли.

— Меня начинает раздражать эта педантичность, — сказала девушка. Она резко встала с кресла. Две тени растворились дымом.

Пролапс, сын палача.

Пху Комти, полуденный всадник.

Новые тени встали по бокам от неё. Крупные люди. Они когда-то были злодеями.