Червь

— В основном, иначе, — согласилась Чертёнок. — И я мало что могу сделать. Я не из тех, кто таскает цветы на могилки или что-то такое. Не из тех, кто плачет, пусть иногда мне и очень хочется быть такой.

— Ты стараешься, чтобы их не забыли, — сказал Сэмюэл.

— Чтобы их существование не игнорировали. Я стараюсь. Но как это вообще сделать? Я должна доверять своей интуиции, а она говорит, что эта подруга должна в итоге получить справедливое признание. Так что, наверное, мне нужно внести свой вклад, убедиться, что люди не положат на это болт. Что же насчёт твоего брата, ну…

— Заставляешь людей заботиться о марионетках? — спросил Сэм.

— У меня ощущение, что он бы понял, — сказала Чертёнок.

— Это хорошо, — сказал Сэмюел. — Потому что я определённо не понимаю.

— Он… даже не знаю как сказать… Он любил раздражать людей, подкалывать их. Как его… ша… шаденфройде?

Сэмюел показал ей большой палец.

— Да! Вау! Шаденфройде. Я это сказала! Ну так вот, его вставляло, когда он заставлял людей быть несчастными из-за разных глупых мелочей. Хрен знает. В этом он был хорош. Он был великолепной задницей.

— Аиша была большой фанаткой задницы Жан-Поля, — сказала Джульетта. — Слышь, Флор?

Флор ухмыльнулась и кивнула.

— Ребята, вы ушлёпки, — сказала Чертёнок. — Это не то, что я сказала. Это мерзко, это не так, и идите нахер.

Сэмюел поправил шарф Флор, чтобы он закрывал ей лицо, затем прижал поверх него наушники, чтобы не сползал.

— Возможно. Надо не забыть рассказать всей банде о твоём фетише, когда мы вернёмся.

— Уж с тебя-то станется, — сказала Чертёнок. — А откуда ты вообще знаешь, что такое фет… а, забей, глупый вопрос. Не могу думать в такой холод.

— Конечно, дело в холоде.

Флор, самой маленькой из группы, становилось трудно идти. Чертёнок подобрала её, размахнулась и забросила себе на спину.

Под ногами хрустел снег. Хоть уже наступила ночь, свет солнца отражался от луны, а потом — от снега, и, когда её глаза привыкли, темнота снаружи оказалась скорее сумерками, чем полночной мглой... Утилитарные здания выглядели угрюмо и сурово.

— Кроме нашей семьи, ты единственная, кто не зассал прикоснуться к Флоренс, — заметил Сэмюел.

— Не настолько она плохая.

— Совсем нисколечки, — сказал Сэмюел, — ну, только, знаешь, кроме того случая, когда она заставила абсолютно незнакомого человека хлопать себя по лбу каждый раз, как он хотел заговорить. Был ещё тот коп, которому приходилось кусать себя до крови каждый раз, как он встречался с кем-нибудь взглядом. Или как когда Натан, один из наших братьев без сверхспособностей, накричал на неё, и она сделала так, что ему пришлось крутиться вокруг своей оси десять раз каждый раз, как он входит в комнату, и считать от ста до одного перед тем, как он сможет положить в рот еды.

— Он похудел, — сказала Джульетта.

— Натан был на грани смерти, когда мы видели его в последний раз.

Чертёнок не обращала внимания на болтовню, но она почувствовала себя немного лучше, чем до этого. Сэм что-то сказал и подтолкнул Джульетту локтем, которая ограничилась только безэмоциональным комментарием.

Чертёнок посмотрела на них, чтобы удостовериться, что размолвка не превратится в драку. Именно тогда она и заметила размытое пятно.

Тень вдалеке, примостившаяся на коньке крыши.

— Чувствуешь её? — спросила Чертёнок.

— Её?

— Видимо, нет.

— Проблемы?

— Не знаю, — ответила Чертёнок. Она опустила Флор на землю, затем развернулась к фигуре лицом и подала ей сигнал широким взмахом руки.

Та не пошевелилась.

— Вот сука, — пробормотала Чертёнок. — Дайте мне минуту, пожалуйста.

Она перестала подавлять свою силу и увидела, как выражение их лиц изменилось. Растерянность.

От этого она почувствовала лёгкую грусть, но заметила, как они сбились в кучку. У них были не самые здоровые отношения, но всё же они были вместе. В штабе их было ещё больше. Её семья.

Она повернулась и пошла. Пробираясь через сугроб, проходя между двух зданий по кратчайшему маршруту, остановившись, потому что здесь был другой угол, она изо всех сил напрягала глаза, пытаясь оценить по падающим снежинкам, не привиделось ли ей это знакомое размытое пятно.

Несколько минут ушло у неё, чтобы забраться на крышу здания по строительным лесам.

Она смахнула вниз ногой кучу снега, затем уселась рядышком с размытым силуэтом Призрачного Сталкера. Устроившись, она подавила свою силу.

Они вместе смотрели, как дети Сердцееда прокладывают путь по заснеженной дороге.

— Если тронешь хоть кого-то из них, то…

Она среагировала раньше, чем Чертёнок закончила предложение. Чертёнок осталась на месте — слишком близко, чтобы стрелять, так как стрелам нужно было время, чтобы вернуться в реальность.

Через мгновение Сталкер уже неподвижно стояла на соседней крыше, направив оружие.

— Как я говорила, — сказала Чертёнок, не отрываясь от созерцания холмов и деревьев, покрытых поблескивающим снегом, — если тронешь хоть кого-то из них, то пожалеешь...

— Я вообще-то думала пристрелить тебя. — сказала Сталкер.