Червь

Растерявшийся было актёр вновь напускает на себя значительность и направляется к стулу возле стола как раз напротив стряпчего. Но не успевает он занять своё место, как дверь за его спиной открывается и тут же захлопывается. Актёр поворачивает голову. У дверей безмолвно замер долговязый чиновник в чёрном костюме — этакая цапля в вороньем оперенье. В руках у него том в кожаном переплёте. Он так же, как и его патрон, впивается взглядом в посетителя — правда, в его глазах читается явное ехидство. Лейси оборачивается на коротышку-стряпчего и снова слышит:

— Садитесь.

Расправив фалды, актёр садится на стул. Воцаряется молчание. Стряпчий по-прежнему сверлит посетителя глазами.

Обескураженный актёр запускает руку в карман камзола и достаёт серебряную табакерку. Открывает и протягивает стряпчему:

— Не употребляете, сэр? Из Девайзеса, самый отменный.

Аскью качает головой.

— Тогда, с вашего позволения…

Лейси отсыпает две щепотки табака в ямку под большим пальцем левой руки и вдыхает, потом защёлкивает табакерку и убирает в карман, тут же достаёт кружевной платочек и утирает нос.

— Ваш клиент сочиняет для сцены и желал бы услышать мой совет?

— Да.

— Хвастать не буду, но лучшего советчика ему не сыскать. Немного найдётся актёров, столь же сведущих в нашем искусстве, и даже мои недоброжелатели делают мне честь такими признаниями.

Лейси умолкает, надеясь услышать вежливое согласие, однако стряпчий с похвалами не спешит.

— Позвольте полюбопытствовать, кого же избрал ваш клиент своей музой: насмешливую Талию или, может, горестную Мельпомену?

— Его муза Терпсихора.

— Как вас понимать, сэр?

— Это ведь она муза танцев, верно?

— Боюсь, сэр, вы обратились не к тому, кто вам нужен. Я не танцмейстер. По части пантомимы вам больше поможет мой приятель мистер Рич[54].

— Нет, вы-то мне и надобны.

Лейси слегка приосанился.

— Я драматический актёр, сэр. Мои таланты ведомы всем лондонским знатокам.

Руки стряпчего всё так же скрещены на груди, на губах застыла холодная усмешка.

— А скоро станут ведомы всем знатокам Тайберна[55]. Мой клиент сочинил для вас, милейший, новую пьесу. Её название — «Лесенка да петелька, или Прыг-скок, земля из-под ног». И в этой пьесе вам предстоит проплясать джигу на эшафоте в пеньковом галстуке.

Лицо Лейси вытягивается, но он быстро овладевает собой и выпрямляется на стуле, отведя в сторону трость.

— Что за дерзкая шутка, сэр?

Маленький стряпчий встаёт и, опершись руками на стол, чуть наклоняется к своей жертве.

— Это не шутка… мистер Браун. Видит Бог, не шутка, бесстыжий негодяй.

Актёр как заворожённый смотрит в горящие глаза стряпчего: не то изумляется внезапно заполыхавшему в них гневу, не то не верит своим ушам.

— Моё имя…

— Четыре месяца назад в графстве Девоншир вы называли себя Брауном. Осмелитесь отпираться?

Актёр поспешно отводит взгляд.

— Вы забываетесь, сэр. Я ухожу.

Он поднимается и поворачивается к двери. Караулящий у выхода чиновник не двигается с места, однако ухмылка с его лица исчезла. Он вытягивает перед собой руки, в руках у него та самая книга, и теперь видно, что на её кожаном переплёте вытиснен крест. Голос стряпчего звучит сурово:

— Ваши плутни открыты, сударь мой.

Лейси вновь поворачивается к стряпчему и замирает, выпрямившись в полный рост.

— Не пытайтесь пронять меня цветистым пустословием. Давно ли вашего брата за эти кривляния прилюдно драли плетьми[56]. Добром прошу, сойдите с котурнов. Вы в храме правосудия, а не на подмостках, где вы привыкли расхаживать в пышной короне из грошовой мишуры и чаровать безмозглых ротозеев своими фанфаронадами. Понятно ли я изъясняюсь?

И снова актёр, не вынеся тяжёлого взгляда, отводит глаза, тоскливо смотрит в окно, на зелёные кроны, словно ему не терпится выбраться туда. После недолгого молчания он вновь поворачивается к стряпчему:

— Я желаю знать, по какому праву вы так со мной разговариваете.

Стряпчий вытягивает маленькую ручку и, сверля посетителя глазами, начинает по пальцам перечислять основания, дающие такое право:

— Первое: по наведении надлежащих справок был я уведомлен, что в означенное время вы в Лондоне отсутствовали. Далее, я посетил те места, в коих вы в ту пору пребывали, — проехался по следу двуличного плута. Далее, я располагаю письменными показаниями, подтверждёнными присягой и содержащими наиподробнейшее описание вашей наружности, — вплоть до указания на тот самый нарост, который я вижу у вас на левой ноздре. Далее, стоящий позади вас чиновник имел беседу с неким человеком, каковой, в означенное время наведавшись зачем-то к вам домой, узнал, что вы отбыли по своей надобности в западные графства. Спросите, от кого я узнал? От кого как не от вашей жены! Или у столь великого лгуна и супруга преизрядная лгунья?

— Я и не спорю, мне в то время действительно случилось выехать в Эксетер.

— Ложь!

— Можете сами удостовериться. Спросите в «Корабле», что возле собора, — там я и останавливался.

— За каким же делом вы туда отправились?

— Мне был обещан ангажемент… Только ничего не вышло.