Червивое яблоко

Она знала, что я нервничала, предвкушая, как снова увижу Стива. Было приятно выключить мотор и снова почувствовать у себя под ногами землю. Воздух благоухал свежими запахами природы, а солнце над нашими головами придавало ему яркость. Я все еще помню эти ароматы. Осматривая жилище, в котором нам предстояло провести следующую неделю, мы увидели старый потрепанный сарай, огромный сад, где выращивали различную зелень, и большую корову, которая, как мы позже узнали, досталась хозяевам в наследство вместе с фермой. Главный дом находился на юге.

Нас встретил Роберт Фридланд. Он рассказал нам обо всех особенностях нахождения на единой ферме и с юмором изложил основное правило: мы должны просыпаться с рассветом, чтобы идти и медитировать со всеми остальными под большим деревом. Также нам следовало помогать с работой. Роберт, которого в тот момент звали Сита Рам, оказался более приятным молодым человеком, нежели я ожидала, однако я тоже старалась вести себя идеально, так как прежде встречала его лишь несколько раз (и то мельком), когда он приходил вместе со Стивом в кафе, где я работала, и в Риде. Я уверила Роберта в том, что Стив рассказал мне о требованиях и что мы будем очень рады помочь, как сможем, а также с удовольствием примем участие в занятиях медитацией.

Затем Роберт указал на сарай внизу холма и заявил, что мы можем остановиться в маленькой комнате справа в задней части главного зала сарая. На время поборов свою дислексию, я сконцентрировалась и привела себя в чувство, чтобы быть в состоянии отличить право и лево, а затем мы продолжили путь, захватив с собой рюкзаки и спальные мешки.

Мы нашли Стива в тот момент, когда он отдыхал в своем голубом спальном мешке в центре главной комнаты похожего на пещеру сарая. Он выглядел ужасно. Хуже, чем я его когда-либо видела. «Привет, – простонал он. – Я подхватил паразитов». Он был очень болен и неразговорчив. Я чувствовала его противоречивое отношение к моему нахождению на ферме, что немного вывело меня из себя, поскольку он сам пригласил меня. Я хотела, чтобы он был счастлив видеть меня. Однако он этого не показывал, даже если и действительно это чувствовал. Тем не менее он проявил доброту и посоветовал нам осмотреться и познакомиться со всеми.

Мы с Лорой обе были застенчивы, однако добрались до кухни, чтобы познакомиться с Абхой. В начале вечера того первого дня мы помогли расстелить красочные одеяла на траве, чтобы провести ужин на улице. Мы также принесли огромные миски салата, который все ели палочками, сидя на одеялах, предназначенных для пикников. Я была удивлена, узнав, что для каждого отдельного блюда предназначалось три или четыре различных салата и что особый акцент делался на сдобных хлебцах и на миндальном, а не на арахисовом масле. Все присутствующие на единой ферме были вегетарианцами, отдававшими предпочтение бесслизистой пище. Бесслизистая диета! Она помогает интегрировать эмоциональное, физическое, интеллектуальное и духовное тела в единое целое, и на ферме к ней очень серьезно относились. В тот вечер в ужине принимали участие около восемнадцати человек – некоторые жили и работали на ферме, другие, как и мы, прибыли ненадолго. Стив был слишком болен и не смог присоединиться к трапезе, поэтому я чувствовала себя свободнее и могла знакомиться с людьми на своих условиях. Беседа шла очень активно, и я наслаждалась нежной фамильярностью и своим участием в проделанной за день работе. Я радовалась, находясь в компании этих людей, каждому из которых было под тридцать.

В первую ночь, после того как была вымыта вся посуда, мы с Лорой вернулись в сарай и устроились в наших спальных мешках. Я хорошо осознавала, что Стив спит менее чем в двадцати футах от меня. Мы с Лорой начали шепотом обсуждать прошедший день, чтобы не побеспокоить его. Затем она заснула, и сарай наполнился тихими и незнакомыми звуками: маленьких животных, скрипящих бревен и едва заметных шорохов, издаваемых людьми, возвращающимися поздно ночью. Я слышала, как они двигаются и готовятся отправиться спать, и представляла, что они зажигают крошечные свечи и медитируют в прозрачном, открытом ветрам здании. Я долго лежала и смотрела в темноту, чувствуя жизнь этого массивного сооружения изнутри, словно постройка была продолжением моего собственного тела.

На следующий день мы с Лорой работали на кухне, помогая Абхе и двум другим женщинам консервировать огурцы в укропном соусе. Мы чувствовали себя статистами, которых привлекли к съемке сцены фильма. Кухня, построенная примерно в 40-х годах, была красиво и аккуратно прибрана, хотя я и заметила, что ее эмаль цвета яичной скорлупы уже много раз перекрашивалась. У Абхи стояло множество ярких стеклянных банок на полках, прибитых высоко к стенам: с зерном, макаронами, фасолью, чечевицей, морскими водорослями, сушеными фруктами и овощами. Было приятно посмотреть на все это многообразие и изобилие, великолепное чувство порядка среди огромного количества даров природы.