Червивое яблоко

Стив говорил: возможно, в прошлой жизни он был пилотом во Вторую мировую войну. Он рассказывал, что, управляя машиной, иногда очень хочет потянуть руль назад – словно для взлета. Странное заявление, однако он действительно обладал чувством сурового гламура родом из сороковых годов. Он любил звук биг-бендов – звук Томми Дорси, Бенни Гудмена, Каунта Бейси. На первой вечеринке Apple он даже танцевал так, словно был из сороковых. Так что я видела соответствие: Стив – молодой человек, со всей этой американской изобретательностью, родом из менее стесненного времени, с простым ощущением добра и зла. Однако в 1977-м я представляла его не таким. Дела Apple шли в гору, и Стив управлял не самолетом, а ракетным кораблем, взмывающим за пределы атмосферы того, что всем представлялось возможным. И он менялся.

Примерно в это время Стив, Дэниэл и я сняли жилье в Купертино: дом в стиле ранчо, с четырьмя спальнями на проезде Президио, рядом с первыми офисами Apple. Стив сказал, что не хочет снимать дом лишь вдвоем со мной, для него это недостаточно. Он хотел, чтобы его приятель Дэниэл жил с ним, считая, что это сгладит напряженность между нами. Наши отношения бросало то в жар, то в холод. Мы то были без ума друг от друга, то предельно наскучивали друг другу. Я предложила Стиву расстаться, но он заявил, что не сможет распрощаться со мной. Радостно было слышать это, однако на тот момент я еще слишком часто уступала напору его идей.

Кроме того, Стив не хотел, чтобы мы жили в одной комнате. Он сказал, что не хочет, чтобы мы играли принятые роли, а желает иметь возможность решать, когда нам следует быть вместе. Меня это задело, но я рассудила, что здесь есть смысл – нам обоим нужно ощущение личного пространства и выбора. Так что я согласилась. Однако я не спрашивала себя, чего хотела сама. Я также не могла прояснить для себя, кем и чем становится Стив. Я не использовала грубые методы, я стремилась к достижению консенсуса и рассчитывала на честность. Несмотря на все факты, я не понимала ситуации частично потому, что излишне полагалась на его честность.

Стив выбрал спальню в передней части дома, словно хотел обозначить себя в качестве капитана корабля – впереди. Он всегда стремился руководить. Я выбрала главную спальню и обустроилась там, зная, что у меня лучшая комната. Дэниэл, который был обворожительным образом странноват, спал в гостиной на полу возле пианино. Однако спустя месяц Стив буквально перевез меня и все мои вещи в переднюю спальню. Он осознал, что мой вариант был лучше: более просторная комната со своей ванной и возможностью уединиться на заднем дворе. Стив заплатил залог за дом, так что мог на самом деле выбирать ту комнату, которая ему по нраву. Однако он повел себя настолько некрасиво, что я была унижена и возмущена.

Даже после такого обмена комнатами Стив и я по-прежнему по ночам занимались любовью с таким пылом, что – удивительно – спустя пятнадцать лет он внезапно позвонил мне и поблагодарил за это. На момент звонка он был женат, и я смогла лишь подумать: «Э-э-э, мужчины… действительно… другие». Представьте, чтобы я позвонила ему и сказала что-нибудь подобное.

Наши с ним воспоминания отличались. Мне запомнилось в основном то, каким ужасным он становился и как мне было нехорошо от всего этого. Однако чистая правда: наш секс был безупречным. Когда Стив позвонил, я ощутила трепет как от самого воспоминания, так и от его странного желания отважиться на такую откровенность. Я положила трубку, стояла и думала: «Может быть, Стив считает, что у любви свои законы и императивы? Но к чему звонить сейчас?»

Его чувство времени всегда было таким специфическим.

* * *

Буддистские священные писания гласят, что окружающая нас обстановка на одну треть определяет, кем мы являемся и кем мы станем. (Остальные две трети распределены между кармой и личным выбором.) Я стала свидетелем подтверждения правдивости этого тезиса лично, когда летом 1977 года отправилась в тассахарский горный центр дзен на двухнедельную стажировку как слушатель, еще до того, как съехалась со Стивом. У меня не было машины, поэтому Стиву и Дэниэлу пришлось подвезти меня до Тассахары. Дорога шла вниз по побережью, мимо Кармела, Калифорния, затем на восток, от океана в глубь страны, через горы. После четырехчасовой поездки они решили остаться, чтобы погулять, посидеть в горячих серных ваннах и насладиться прекрасной вегетарианской пищей, прежде чем вернуться в Лос-Альтос той же ночью.

В тот день в Тассахаре я стала свидетелем того, какое сильное влияние может оказать окружающая среда. Стив превратился там в другого человека. Его прежняя проникновенная доброта вновь вышла наружу, он опять выглядел снисходительным. Движения были более изящными и легкими. Контраст сильно бросался в глаза, поскольку по мере разрастания Apple Стив становился быстрым и жестким. Я успела позабыть, что Стив может быть другим.