Червивое сердце

— Быстрее летает только проклятие, — буркнул тот на очередную подначку.

— Я и есть проклятие, все, кто прикоснулся ко мне, прокляты. — Королева вдруг почувствовала, что плачет. — Нет, нет, — попыталась она утешить саму себя, — Шут не может быть Миром. Даже годы, проведённые врозь, не могли превратить карлика Мира в красавца Шута. Но откуда он тогда столько знает? Откуда?

Прибыв во Дворец, она бросилась к своему ребёнку. В девочке она искала утешение и проклинала себя, что отказалась от крови Шута при её сотворении, — теперь бы у неё могла остаться его частица. Королева ласково покачивала девочку и плакала от боли. Затем она решила считать малышку дочерью шута, даже если это было не так. Мысли королевы путались, она то верила, то отрицала, что Мир и Шут один и тот же человек, и только сердце её знало правду. Когда королеве доложили о появлении во Дворце принца Хазера, она почувствовала облегчение оттого, что может на какое-то время оставить ребёнка и свои мысли в покое. Ей уже начинало казаться, что она сходит с ума.

Королева велела привести Хазера в залу приёмов и, опустившись на трон, приготовилась ждать.

Хазер вошёл в сопровождении стражников, но королеве показалось, что идёт совершенно свободный, независимый человек.

— Зачем ты вернулся? Ты же был вне досягаемости для нас, — спросила она его вместо приветствия. Её голос был в эту минуту очень слаб, но королева откашлялась, стараясь придать ему твёрдость.

— Я вернулся из-за сына.

— Из-за кого? — Королева удивлённо вскинула брови: неужели Хазер тоже сошёл с ума?

— Твой Шут, королева, тот, что освободил меня, — это мой сын.

— Этого не может быть.

— Я тоже вначале так подумал.

— Тогда я понимаю, почему он так много знал. — Эта мысль принесла королеве облегчение, она даже улыбнулась: значит, не зря она казнила мерзавца Шута.

— Знал? Почему ты говоришь о нём в прошедшем времени? — Хазер подался вперёд, но стража преградила ему путь.

— Его больше нет. — Королева твёрдо взглянула в глаза Хазера. Она пылала от ярости: вот, оказывается, как Шут узнал о Мире. Хазер всё же следил за ней и рассказал всё своему сыночку, которого к ней же и подослал. Эта вспышка ярости была намного приятнее боли, поэтому королева постаралась разжечь её посильнее.

Хазер на мгновение закрыл глаза, но потом ответил королеве таким же твёрдым взглядом:

— Да, ты моя настоящая дочь. Этот мальчик был моим по крови, а ты по духу. Я пришёл сюда, чтобы спасти его, облегчить его участь, но ты сделала всё быстро. Не я ли сам учил тебя не медлить?

— Но ты не учил меня врать. Зачем же научил его?

— Что? О чём ты? Если бы я и хотел чему-то научить его в те несколько минут, что мы виделись в твоей темнице, где он признался, что мой сын, я бы научил его опасаться тебя. И жаль, что я этого не сделал.

— Ты хочешь сказать, что узнал, что Шут — твой сын, только во время побега? Зачем ты врёшь мне?

— Вот именно, зачем мне лгать, когда мой сын уже мёртв, а я скоро умру?

— Чтобы отомстить мне.

— И в чём состоит моя месть? Расскажи же мне, королева, вдруг я смогу насладиться ею.

— Ты лжец!!!

— Что же такого сказал тебе мой сын перед смертью, что так ужалило тебя?

— Что же такого сказал он тебе, что ты вернулся?

— Возможно, он просто заставил меня вспомнить, кто я такой.

— Вот и мне он преподнёс тот же подарочек.

Королева замолчала, молчал и Хазер, а потом он тихо произнёс:

— А всё же жаль мальчишку. Люди с такими чистыми сердцами встречаются редко.

— Ты, верно, плохо его знаешь. Если бы ты знал, что люди говорят о нём…

И тут Хазер рассмеялся. Он хохотал так искренне, так самозабвенно, что королева испугалась.

— Как же ты Лабиринт-то прошла, девочка, если веришь не тому, что происходит, а тому, что говорят, — наконец смог успокоиться он. — Что бы о Шуте ни болтали, дела этого мальчика говорят сами за себя. Он пришёл освободить меня, хотя я обошёлся не слишком красиво с его матерью. Он остался, чтобы принять наказание от тебя, хотя знал, во что ты превратилась. И он умер, чтобы напомнить нам с тобою, кто мы есть на самом деле. А ты пытаешься спрятать свою вину за словами сплетников. Подумай сама что весит больше? Завтра ты казнишь и меня. На здоровье. Я не жалуюсь. Всей своей жизнью я заслужил это, да и не боюсь. Все мы рано или поздно умрём. Но мой сын умер слишком рано, он не успел сделать ещё много хорошего. Я верю, он бы смог. Но теперь это уже неважно. Мир умер.

— Мир? — Королева испуганно посмотрела в глаза своему отцу.

— Он сказал, что его зовут так.

— Значит, всё-таки Мир. — Королева прижала руку к губам, по её щеке скатилась слеза. — Я должна удостовериться, понять, чему и кому можно верить, — наконец решилась она и открыла лежавшую на коленях Книгу Судеб.

— Ну, и как ты казнишь меня? — поинтересовался Хазер. — Как ты казнила его?

— Закопала живьём.

— Жестоко.

— Не более жестоко, чем это делал ты.

— Я?

— Я видела того отвратительного монстра в горах.

— Что за монстр? О чём ты? — не понял Хазер.

— Твою тюрьму…