Червонные сабли

- Понятно, - сказал мальчишка, а сам уже тянулся рукой к маузеру. - Можно стрельнуть?

- Глянь, какой бедовый! - усмехнулся Ленька и строго добавил: - Нельзя. Это воинское оружие, а не игрушка...

- Барабан, чего пристал? - крикнул Уча. - А ну, киш отсюда!

- Чьи это пацаны? - с интересом спросил Ленька.

- Братья Барабановы: Илюшка и Ванька. Возле глея[2] живут, - объяснил Уча. - Ихний отец к Ленину ездил.

При этих словах все ребята посмотрели на братьев. Ленька подозвал младшего, Илюшку, и усадил рядом.

- Говоришь, отец к Ленину ездил?

- Ага. Уголь коммунистический отвозил, - охотно ответил мальчик и даже похвастался: - А когда из села с хлебом вернется, опять в Москву поедет...

Разговор шел серьезный, и Ленькины друзья притихли. Только Ваня Барабанов не в силах был оторвать взгляда от маузера.

- Кто тебе такой леворверт дал?

- Семен Михайлович подарил.

- Какой Семен Михайлович?

Уча стукнул мальчишку костылем.

- Ты отстанешь, чертов Барабан, или нет?

- У нас один Семен Михайлович, - сурово объяснил Ленька. - Товарищ Буденный, и ты это должен знать...

Рыжего Илюху терзала зависть.

- Прямо не верится, Ленька, что ты воевал.

Тонька с презрением сказала:

- Дурак ты и уши холодные!.. Не видишь, что он весь пораненый?

Но Илюха продолжал свое:

- Ленька, а воевать страшно?

- Кто шкуру свою спасает, тому страшно. А кто за бедных - ничуть.

- Неужели ни разу не забоялся? - не отставал Илюха. Ленька усмехнулся:

- Один раз было... Когда с Буденным кашу ел.

Ребята рассмеялись:

- Каши спугался?

- Не каши, а Буденного. Шутишь? Командующий армией! Одних коней двадцать тыщ... Тронется дивизия за дивизией - вся степь в конях! Только пыль до неба, и у каждого бойца шашка, пика - залюбуешься!

- А почему у тебя шашки нема? - поддел Илюха.

- Пулеметчику не положено.

- А стрелять умеешь?

- Отстань, рыжий... Леня, расскажи, как тебя кадет Шатохин расстреливал.

- Правда, расскажи, - загомонили ребята.

Не спеша Ленька расстегнул ворот гимнастерки, достал красный платок и вытер лицо. В эту минуту он был похож на Ваську - так же хмурился и медлил с ответом.

- Кадета я встретил под Майкопом. Перед этим мы разбили Деникина возле Касторной. Заманили в ловушку два его бронепоезда и захватили их вместе с прислугой.

- Гады, - мрачно заметил Абдулка, - прислугу на бронепоезде держат.

- Не о той прислуге речь, - объяснил Ленька. - Так называется личный состав на бронепоезде.

- Замри, Абдулка, не мешай! - прикрикнул Уча. - Рассказывай, Леня, дальше.

- Ну, после Касторной взяли мы Ростов...

- Г-гы... - хмыкнул Илюха. - «Взяли мы»! Ты, что ли, взял Ростов?

Ни слова не говоря, Уча сорвал с головы Илюхи шапку и закинул ее на крышу. Рыжий, ворча, полез ее доставать. А Ленька, словно ничего не случилось, продолжал:

- ...Беляки думали, что мы еще далеко, и стали праздновать рождество. В каждой квартире полно офицерья, свечи горят, барыни пьяные пищат. А мы за ночь такой марш дали, что очутились на улицах Ростова. Заходим в один дом, а там смех, музыка. Комиссар распахнул дверь, а навстречу офицер, руки развел и лезет целоваться. Комиссар его наганом по кумполу. Пока белые спохватились, было поздно: одних револьверов отобрали штук тридцать. Пленных увели, а Петро Хватаймуха взял с тарелки огурец, запихнул в карман пирог, сало в полотенце завернул и кивает мне. «Это, - говорит, - хлопцам...»

Ребята одобрительно рассмеялись.

- Про Ростов я вам между прочим рассказал, - продолжал Ленька. - Расстреливали нас уже после, когда Дон перешли и загнали деникинцев за Маныч. А дело было так: мы с Петром прикрывали разведку за хутором Ивановкой. Наши думали, что белых в хуторе одна рота, а там целый полк заховался в балке. Окружили нас всех и забрали в плен...

На минуту Ленька замолк, точно ему нелегко было вспоминать пережитое.

- Привели нас на площадь, раздели всех. Подъезжает полковник в белой папахе. Сидят на коне, рукой ус крутит. В другой руке плетка. «Коммунисты, комсомольцы, два шага вперед!» А мы все до одного коммунисты и комсомольцы стоим, не желаем разговаривать с белогвардейской сволочью...

Абдулка и Уча радостно переглянулись: Ленька - комсомолец!

- ...Видит полковник, что мы молчим, и говорит: «Я все равно знаю, кто из вас коммунист. Вот у меня список в кармане!» Мы молчим. И тут плюгавый офицерик, с виду пацан, с шашкой и в белых перчатках привел новобранцев, чтобы нас расстреливать. Вгляделся я в этого офицеришку и узнал Геньку Шатохина...

В тишине под Абдулкой треснул ящик. Все обернулись на него сердито, и татарчонок притих, виновато потупившись.

- Поставил кадет своих недоделанных вояк против вас - грудь в грудь. И бородатый вахмистр-казак стал прикалывать нам на гимнастерки клочки бумаги, прямо на сердце. Что такое, зачем? И тут я понял: мишени из нас делали обучать стрельбе буржуйских сынков... Чуть не заплакал я от обиды. Давлюсь слезами, не хочу, чтобы видел их кадет. Пусть не радуется, гад, не думает, что мы слабые!..

Ребята затихли: ничего подобного они никогда не слыхали.