Червоточина

– Добрый день, – кивнул Нича и сразу поправился: – Или что там – ночь, вечер?.. Короче говоря, приветствую и вас также. – Он чуть было не добавил «сэр», настолько его собеседник показался вблизи лощеным и аристократичным. Цвета гуталина прическа – волосок к волоску, – похоже, чем-то смазана (уж не гуталином ли и впрямь?), аж блестит; пробор – будто шрам от сабельного удара, настолько четкий и ровный; абсолютно гладкий подбородок (так тщательно бреется или еще нечего брить?) гордо, но без вызова вздернут; в черных, под цвет волос и костюма глазах за узенькими стеклышками очков – абсолютная, не ведающая комплексов уверенность в себе и очевидный интеллект. Правда, Нича не смог объяснить, чем же сей интеллект столь очевиден, но то, что он у незнакомца имеется, не вызывало никаких сомнений. Нича перестал взывать к логике и списал это знание на сон.

– Это ваше пособие? – протянул он яблоко франту.

– Скорее, наше, – чуть растянул губы тот и едва заметно кивнул.

– Ага, – сказал Нича. – Наше. Ну, как же, как же! Коне-е-ечно!..

– Определенно наше, – игнорировал Ничино ерничанье франт. – Ведь именно на нем я стану объяснять вам положение дел.

– Чьих дел?

– Тоже, знаете ли, наших. Но, скорее, все же моих, поскольку вы в них оказались втянуты случайно.

– А кто вы такой, кстати? – опомнился Нича. – И что тут у вас за дела?

– Мое имя и уж тем более именование не имеют аналогов в вашей ментальной проекции, поэтому называйте меня просто Студент. Это также неточно, даже вовсе не правильно, но это единственное, что подходит хотя бы приблизительно.

– Подходит к чему?..

– К истине. Хотя понятие истины тоже…

– Стоп! – поднял обе руки Нича. – Давайте пропустим неточности и перейдем к сути.

– Видите ли, Николай, – потер подбородок Студент, – суть такова, что, как бы я этого ни желал, точно мне вам ее не передать. Даже приблизительно. Не потому, что я этого не хочу, а потому, что это невозможно в принципе. Ваша ментальная проекция…

– Скажите уж прямо, что у меня мозгов не хватит вас понять! – снова перебил его Нича.

– Дело, знаете ли, не в мозгах… – замялся Студент, но тут же решительно мотнул головой. – Впрочем, и впрямь я отвлекаюсь на ненужную демагогию. Оперируя совместимыми с вашей точкой зрения понятиями, таки да – вашего разума недостаточно, чтобы принять истину в более или менее точном приближении. Поэтому я сознательно упрощу ее до примитивных аналогов. И не аналогов даже, а до абстрактно упрощенных тождеств. Грубо говоря, придется положиться на их определенную вариативность, или, иными словами, в результате наличия флюктуаций реальные сущности и явления, оставаясь инвариантными, будут описаны имеющимися средствами достаточно адекватно для их осмысления в вашем понимании.

– Сэр, – не удержался все-таки Нича. – Вы явно переоцениваете возможности моего понимания и уж тем более – осмысления. Прошу вас, будьте проще!

– Куда уж проще-то? – оторопел Студент.

– Ну, вот же, вы на яблочке что-то мне хотели показать…

Студент протянул руку, и яблоко, воспарив над Ничиной ладонью, медленно поплыло к нему. Над рукой Студента оно зависло и стало вращаться, меняя при этом цвет. Вскоре от яблока осталась одна лишь форма, на деле же перед Студентом вращался теперь маленький глобус. Нича попытался шагнуть ближе к нему, но движения ног ни к чему не привели. Студент заметил его потуги и сказал:

– Достаточно захотеть переместиться – и все.

Нича захотел и сразу очутился возле Студента. Удивляться этому он не стал, поскольку все его внимание захватило бывшее яблоко. Теперь он смог рассмотреть, что оно превратилось не просто в глобус, а в маленькую копию Земли. Тускло поблескивали моря и океаны, зеленели леса, желтели пустыни, рельефно проступали горные хребты и вершины. Единственное, что отличало эту Землю от настоящей, помимо размера, – это полное отсутствие облачности, что и делало копию издали похожей на глобус.

Студент ткнул пальцем в «яблоко», и в том месте появилась яркая красная метка. Нича ахнул: помеченным оказался его родной город! Студент ткнул еще раз – и красное пятнышко появилось на берегу Черного моря. По мере того как земная модель медленно поворачивалась над его рукой, Студент все тыкал и тыкал в нее, так что копия планеты вскоре стала походить на больного ветрянкой. Делал он все это молча, Нича тоже пока вопросов не задавал.

Студент поднял вторую руку над «глобусом» так, что модель Земли оказалась висящей между его ладонями, медленно сомкнул их, сделал несколько движений руками, будто лепил снежок, а когда наконец раскрыл ладони, в них снова лежало яблоко. Только на зеленой его кожице остались красные пятнышки, расположенные так же, как и на «глобусе».

– Понимаете теперь, что с вами сделали? – посмотрел на Ничу Студент.

– С нами?.. Кто? Зачем? – заморгал Нича.

Студент начал с последнего вопроса.