Чешские юмористические повести

Индржих прослезился.

Растроганно гладя папенькины бакенбарды, брат сказал:

— Я не стану тебя наказывать, дорогой отец. Любовь меня обезоруживает. Моя привязанность к тебе осталась неизменной. Но все же, убедившись, что семье нашей угрожает серьезная опасность, я пришел к тебе, дабы водворить в ней порядок и благонравие. Вот мое твердое решение: ты должен жениться и тем самым вернуть сироткам мать.

Индржих склонил голову и прошептал:

— Я сделаю, как ты велишь. Но где мне взять невесту?

— Это уж моя забота,— ответил Людвик.

И сдержал слово. Чего только он не делал, чтобы найти сироткам новую матушку! Прежде всего перебрал в уме всех городских невест. Обдумывал кандидатуру каждой девицы на выданье, взвешивал все «за» и «против», изучал характер претендентки, расспрашивал ее соседей. Посетил многие дома в городе и окрестностях, где ему представляли невест, придирчиво оценивал их достоинства и недостатки.

Вечером, утомившись, Людвик садился за стол и делился со мной результатами поисков.

— Боюсь,— замечал он скептически,— в нашей округе мне не удастся найти женщину, которая могла бы стать для Индржиха подходящей женой и заботливой матерью детям. Видел я девиц привлекательной внешности — но они не умеют вести хозяйство. Встречал модниц, капризных жеманниц, болтливых сорок, готовых стрекотать с утра до ночи, но не способных прислушаться к собеседнику. Видел женщин, которые, точно спортсмены на состязаниях, из кожи лезут вон, лишь бы выскочить замуж, а достигнув цели, вымещают на муже злость, скопившуюся в их душе за то время, пока они его ублажали. За каждое ласковое словечко, вымолвленное до свадьбы, они потом с лихвой воздадут супругу потоками ядовитой брани. Лицезрел я и стареющих кривозубых уродин, которые стремятся выйти замуж из обыкновенного тщеславия или же из страха перед одиночеством. Попадались и такие, за спиной которых стоит несметная родня, и такие, чья репутация не совсем безупречна…

— Хотелось бы иметь такую матушку,— заметила я,— в которой сочетались бы приятная внешность с веселым нравом и добросердечие со зрелой рассудительностью. Постарайся, Людвик, не сделать ошибки. Наш Индржих в первом браке не был счастлив, и ныне следовало бы его за это вознаградить.

— Но где ее найти? — печально вопрошал Людвик.— Где найти такую невесту, чтобы она была предана Индржиху всей душой?

И мы умолкли, предавшись тяжким раздумьям.

Через минуту Людвик решительно встал и произнес:

— Не остается ничего иного, как посетить главный город нашего края и повидать там одного человека, который занимается сватовством. Идет молва, будто его конторе неоднократно удавалось содействовать счастливым бракам. Я решил обратиться к нему.

Я поддержала это намерение и вызвалась сопровождать Людвика, дабы помочь ему в поисках новой матушки. Мы попросили добрую соседку присмотреть за детьми и на следующий день отправились в путь.

В городе мы узнали адрес брачного посредника и после недолгих блужданий оказались перед неприглядным грязновато-желтым двухэтажным зданием. Миновали двор, заваленный какими-то ящиками и ржавыми железными обручами. Потом в сырой полутьме карабкались по винтовой лестнице, пока не остановились у двери с фарфоровой табличкой владельца брачной конторы. Людвик потянул за ручку звонка. Послышался хриплый кашель, затем недоверчивое шарканье войлочных шлепанцев.

В щель просунулся красный нос, оседланный мутными очками.

Красный нос спросил:

— Чем могу служить?

Мы поведали о цели своего посещения, после чего владелец красного носа, отступив в сторону, прохрипел:

— Пожалуйте.

И провел вас в комнату, где мы были встречены скрипучим криком белого попугая с желтым хохолком. Усадив нас на плюшевую кушетку, хозяин попросил обождать, а сам исчез на кухне, где гудел огонь и шипело жареное сало.

Оглядевшись, мы увидели, что стены комнаты сплошь увешаны дагеротипами и гравюрами. В углу, у окна, стоял письменный стол, на нем — лампа под бумажным абажуром. Над письменным столом висела гитара без струн, зато украшенная разноцветными лентами.

Мы сидели на плюшевой кушетке и молчали: в чужой обстановке нам было не по себе, нас обоих пугала ответственность за нешуточное дело, которое мы затеяли.

Вскоре человечек вернулся, весь раскрасневшийся от плиты, пропахший жареным луком.

Он суетливо потер пухлые ручки и обратился к нам с профессиональной улыбкой:

— Простите великодушно. Пришлось отлучиться на кухню, я готовлю себе обед.

— Вы сами стряпаете? — удивился Людвик.

— Сам, сам. По-солдатски,— захихикал брачный посредник.— Я одинок. Нуждаюсь в нежной подружке, которая, так сказать, озарила бы счастьем закат моей жизни. Но что поделаешь, как всегда — сапожник без сапог, хе-хе… Другим нахожу невест, а о себе забываю. Перед вами устрашающий пример старого холостяка, который бесполезно прожил свой век, не оставив миру потомства.

Положив руку на голову Людвика, он елейным голосом спросил:

— Господин жених? Ваше решение похвально. Брак — священный долг каждого. Вот и в святом писании сказано…— он прокашлялся и добавил: — Для начала вам придется заплатить гульден.