Чешские легионы в Сибири (Чешское предательство)

Масарик и Бенеш, два видных чешских государственных деятеля, не только сделают правду об этих печальных событиях, но стараются украсить «анабазис» чехов словами восхищения, героизма и чести. Но ведь не могли не знать эти руководители чешского заговора всего того, что творилось их легионерами в Сибири, не могли не знать всего ужаса чешского предательства и трусливого бегства, всей грязи и грабежей.

Бенеш не дает себе даже труда включить в свою книгу отдельную главу с обзором всей деятельности чехо-словацкого корпуса в России. Он вскользь говорит лишь о разочаровании их войск уже в начале октября 1918 года тем, что на Волгу не пришла от союзников обещанная помощь, и будто тогда же чехи признали, что русская анти-большевицкая акция не будет иметь успеха; затем, что переворот 18 ноября 1918 года адмирала Колчака отколол чехов от работы с русскими (Это ложь! См. стр. 57 и 58) и с тех пор чехи только и ждали и даже требовали скорейшей отправки их на родину.

Эту скомканную и умышленную, извращенную историю одного из самых драматических эпизодов — Бенеш заканчивает так:[46]

«Вот краткая история нашего сибирского анабазиса до конца 1918 года, без подробностей и без ее прекрасного романтического блеска. Анабазис был в военном и общечеловеческом отношении — красивое и достойное удивления явление, а политически имел огромное значение для нашей борьбы. Наши простые солдаты из Богемии, Моравии и Словакии были призваны в австро-венгерские полки, перешли на сторону русских, после тяжелых лишений и страданий, а главное, среди революционного хаоса, вступили в ряды добровольной и импровизированной армии, дрались некоторое время на фронте против тех, от кого они дезертировали, затем под эгидой своего великого вождя прошли через безграничную Россию и Сибирь, заняли, не взирая на все преследования, 8.000 километров железной дороги и огромную, прямо необъятную область, — чтобы достичь европейского театра войны кругосветным путешествием и принять своевременно участие в борьбе за свободу своей нации. Они привлекли к себе взоры почти всего света, когда им удалось создать затруднения большевицкому режиму, который был очень неприятен союзникам. И хотя они не достигли своевременно европейского театра войны, но оказали своим выступлением на другом конце света, своими удивительными романтическими похождениями — значительные услуги всем, а в первую очередь их родине.

Неожиданная и единственная история! Все было импровизацией — военные легионы, их хозяйственная, финансовая и культурная деятельность, их солдатская жизнь, их традиции и развлечения, их вожди, командный состав и люди. Это были солдаты — selfmademen революции, тип своей расы, по существу не военной. Между ними и не было военных гениев, но большинство были добрые, солидные, добросовестные солдаты с огромным позывом свершить что-то значительное и существенное. Их масса представляет отлично чешскую национальную психологию: сильная жизнерадостность, стремление к практическим, без фантастики решениям, известная крепость и выдержка в борьбе за свою цель, но также раздражимость, известная впечатлительность, фанатизм, несколько нездоровая ревность, пессимистическая легковерность при затруднениях и склонность к критиканству в спорных случаях. Те же свойства проявлены в общем и большинством наших солдат во Франции и в Италии.

Генерал Сыровой, как их начальник, был хороший тип. Он внушал солдатам доверие своей солидностью, прямотой, честностью и своими здоровыми суждениями. Солдаты знали, что он их не поведет на авантюру.

Особенного значения заслуживает хозяйственная, финансовая и культурная работа нашей сибирской армии. В ней проявился, как я думаю, всего лучше гений нашей расы. В массе наших войск быстро отыскались сильные индивидуальности, которые сумели организовать и направить работу; но эта работа была понята и поддержана содействием каждого рядового солдата. Нельзя недооценить общую способность создать быстро и успешно большие хозяйственные предприятия — во время горячей борьбы в Сибири. Далее — эти предприятия вести, поддерживать сообщения, торговлю и связи с Японией и западной Европой, вызвать к жизни финансовые учреждения и организации, культурные заведения, газеты, театры, певческие хоры, оркестры, места развлечений — целый культурный аппарат значительно высокого уровня. Все это выказывает нас, как нацию, наши склонности, способности, достоинства и недостатки.»