Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела

Считается, что жители Бартовице дышат самым загрязненным воздухом в Чешской Республике. Понятно, что капитаны производства вкладывают во всяческие природоохранные мероприятия значительные средства, после чего рапортуют: вредные выбросы сведены к минимуму, никакие европейские нормы не нарушаются. Ну, наверное, не нарушаются или почти не нарушаются, но я хотел бы познакомиться с людьми, которые по своей доброй воле, а не по прихоти судьбы переехали в Бартовице или даже в Кунчички. С другой стороны, кто-то должен делать и это: учиться на анодчика и катодчика, работать вальцовщиком стана горячей и стана холодной прокатки, горновым доменной печи и термистом труб, служить машинистом установки сухого тушения кокса и электролизником расплавленных солей. Каменные и бронзовые картинки нелегкого труда можно рассмотреть на фасаде здания бывшего управления остравской угледобывающей и сталеплавильной компании, той самой, некогда ротшильдовской. Примерно такими же барельефами нам доводилось любоваться и в противоположном краю республики, в западночешском Соколове, еще одном городе, не лишенном обаяния мозолистых ладоней.

6300 сотрудников остравского комбината каждый год выплавляют 3,6 миллиона тонн стали, старательно, несмотря на всяческие обновления производства, отравляя воздух, воду и почвы вокруг. Мы немножко постояли у проходной, за которой начинается жизнь по заводскому гудку. Видимо, зачастую она заканчивается неподалеку, в пивном ресторане Fajront (местное словечко, искаженное немецкое «после работы»). Смены у металлургов начинаются спозаранку, так что и пивная закрывается рано, в семь вечера. Разливают, естественно, местный сорт Ostravar.

О временах, когда Острава гордилась не кайлом угольщика и не ложкой сталевара, а плугом пахаря и серпом хлебороба, напоминает одна из центральных городских улиц: Stodolní переводится с чешского как «сарайная» или «амбарная», и вела она раньше не к желдорстанции, а в луга и поля. Теперь места сараев и амбаров занимают танцевальные и музыкальные клубы, пабы и кафе, палатки со стрит-фудом разных национальностей, рестораны-гостиницы, а также фривольные заведения стриптиза. Главная городская зона вечерних наслаждений, Стодольни создана для грубоватых мужских забав, для ковбоев и мотоциклистов, проще говоря. На силезско-моравской границе ковбоев вы не встретите, зато повстречаете и постаревших беспечных ездоков, и юных британских, словацких или датских туристов, утоляющих гормональную жажду, повстречаете их добрых чешских подружек, фанатов хоккейной команды Vítkovice Ridera и болельщиков футбольного клуба Baník Ostrava тоже наверняка повстречаете.

Все они в определенном смысле с вечера до утра тоже дают угля, вовсе не обязательно мелкого, но только не с отбойными молотками в руках.

15:00 Под орлиным крылом Чешская Силезия České Slezsko

Жизнь иногда похожа на карусель.

Дни быстро пролетают мимо,
а если однажды решаешь ненадолго остановиться,
тут же начинает кружиться голова.

Лех Прзечек. Фрагменты — 1000 + 1 афоризм (1995)

Уличные часы у входа на Верхнюю площадь с улиц Острожна и Грнчиржска, Опава

От всей обширной старочешской земли Силезия площадью 40 тысяч квадратных километров Чешской Республике досталась только самая юго-восточная осьмушка. А ведь рассуди история по-другому, силезская область, глядишь, расширила бы нынешнюю территорию страны и, не исключено, добавила бы ей и геополитического веса. Об этом, пожалуй, могли бы мечтать сторонники Великой Чехии, если бы таковые в этом не слишком стремящемся к мировому господству государстве нашлись. Так или иначе, с Силезией не сложилось: силы чешской гравитации и мощи австрийского оружия оказалось недостаточно для того, чтобы удержать под короной и скипетром святого Вацлава пространства, которые Карл IV в 1348 году рачительно включил в свой перечень наследственных земель. Этот список, по Карлову замыслу, не имел права сокращаться, а мог только расширяться и должен был оставаться неделимым, даже если угаснет дом Люксембургов. И вот к середине XV столетия в этом доме потух свет, все его хозяева повымерли. Святовацлавские земли потом достались Габсбургам, но и они в итоге не уберегли свое центральноевропейское богатство в неприкосновенности.