Читаем Чесменский гром полностью

Чесменский гром

Из журнала капитан-командора С. Грейга: «Подъезжая к острову Хио, уведомились, что турецкий флот находится в канале за оным островом. Отряжен был туда для получения точного известия корабль “Ростислав”, на котором послан был от главнокомандующего контр-адмирал Грейг. Сей по возвращении объявил, что неприятельский флот усмотрел ходящий под парусами в девяти больших кораблях; но как уже было под вечер, то положено лавировать во всю ночь в устье оного канала, а на рассвете войти туда. Исполнив сие в назначенный час и увидев стоящего неприятеля в боевом порядке, убавили парусов, чтоб дождаться отставших судов. По приближении которых главные командиры, съехавшись вместе, сделали распоряжение к атаке следующим образом: кораблям команды адмирала Спиридова сочинять передовой строй боя, а кораблям графа Орлова средний, Эльфинстоновым же делать сторожевой строй. Как разъехались начальники по своим местам, то дан был сигнал с корабля “Трех Иерархов”, дабы строиться к бою по вышеположенному расписанию и идти к атаке. Первым был корабль “Европа”, вторым “Евстафий”, третьим “Трех святителей”, четвертым “Януарий”, пятым “Трех Иерархов”, шестым “Ростислав”, седьмым “Не тронь меня”, восьмым “Святослав”, девятым “Саратов”, а два фрегата, которым должно было быть тут же, к тому времени не подоспели. В сем порядке 24-го дня июня в половине двенадцатого часа подошли к турецкому флоту. Оный стоял, одним крылом примкнувшись к мели и к небольшому каменному острову, другим протянулся к порту, называемому Чесме, находясь в весьма выгодном положении».

На «Иерархах» кричали «Ура». Там на фор-стеньге поднимали черно-желтое полотнище штандарта — сигнал «Гнать за неприятелем». Вахтенные лейтенанты командовали зычно:

— Марсовые по вантам! Марсели и фор-марсели ставить! По марсам! Пошел!

На вантах рябило от полосатых матросских камзолов. Вдалеке неясно вырисовывалась турецкая армада, неподвижно лежавшая на якорях.

Матросы и офицеры недоуменно поглядывали на флагманский корабль. Орлов велел не спускать штандарт и поднять кейзер-флаг. Эскадра шла в сражение под главными флагами империи. Реявший над эгейскими волнами двухглавый орел сжимал в когтях и клювах карты покоренных россиянами морей: Белого, Балтийского, Каспийского и Азовского. Рядом на грот-стеньге трепетал флаг генерал-адмирала[58].

Близ Хиосского плеса шедший передовым «Евстафий», ускоряя построение колонны, принял вправо. В девятом часу утра эскадра выстроилась в линию баталии. До турок оставалось не более трех милей. Передовые корабли один за другим приводились на ост-норд-ост и укладывали грот-марсели на стеньги, поджидая отставших. Неприятель был уже хорошо виден невооруженным глазом. В передовой линии выделялись богатством убранства все три турецких адмиральских корабля.

— Ваше превосходительство! — подбежал к Спиридову вахтенный начальник. — Главнокомандующий требует всех капитанов и флагманов к себе на съезд!

— Тьфу ты, — зло сплюнул Спиридов. — Сколько можно душу изводить своими сумлениями?

Адмиральский катер спускали прямо на ходу. Гребцы съехали в него по шкентелям, за ними, кряхтя и сопя, сполз адмирал. Со всех сторон к «Иерархам» спешили шлюпки. Поднявшись на борт линейного корабля, Спиридов оттащил графа в сторонку и еще раз объяснил все намечаемое.

— Ворочать обратно поздно, в полдвенадцатого мы должны вступить в сражение, жребий брошен! — заявил он под конец.

Затем подозвал к себе капитанов и еще раз предельно кратко изъяснил им диспозицию. Отдельно наставлял Клокачева с Хметевским:

— Вам ордер особый! «Европе» надлежит со всею фурией нападать на ближайший от турецкого флагмана корабль. Я же, прикрывшись позади «Святителей», беру на себя сам флагман. Глядите в оба!

Капитаны торопливо разъезжались по кораблям. Стыдясь минутной слабости, Орлов диктовал секретное откровенное письмо в Санкт-Петербург: «Увидев оное сооружение (турецкий флот. — В.Ш.), я ужаснулся и был в неведении, что мне предпринять должно, но и храбрость войск, рвение всех принудило меня решиться и, несмотря на превосходящие силы, отважиться атаковать — пасть или истребить неприятеля».

Полуденный бейдевинд бодро трепал вымпела. Передовые корабли, окутанные облаками парусов, спешили в бой. Отставал лишь арьергард внезапно «оробевшего» Эльфинстона. Над «Тремя Иерархами» взлетали по фалам и рассыпались на ветру комки сигнальных флагов. Орлов запрашивал Спиридова:

— Будем ли ждать арьергардию?

С «Евстафия» ответили кратко:

— Вперед!

Первой крушила дубовым форштевнем волну «Европа», за ней — «Евстафий» и «Три Святителя». Сзади их настигали корабли кордебаталии: «Иануарий», «Три Иерарха» и «Ростислав»[59]

. Грозно и мощно полоскались по ветру Андреевские флаги. Русская эскадра входила в сражение. Она входила в бессмертие!