Честь

— Даже больше, чем нужно, — проговорила Нэфисэ, теряя терпение. — Теперь все?

— Как будто все... Неужели сумеешь без репетиции?

— Посмотрим... Только мне надо успеть роль выучить. А кто Халила играет?

— Я!

В глазах «девчонки», кажется, опять сверкнул озорной огонек, но она взяла молча свою роль и ушла, не проронив ни слова.

5

Народу на спектакль съехалось чуть ли не со всей округи. Зал был битком набит, и даже на окнах гроздьями висели зрители.

Хайдар, загримированный, смотрел из-за кулис в зрительный зал. Настороженная тишина, стоявшая там, еще больше разволновала его. Публика, казалось, ожидала начала спектакля без особого доверия.

«Только бы эта кукла не погубила! — думал Хайдар. — Надо бы хоть теплым словом подбодрить ее. Да теперь уж поздно. Надо начинать».

Вот он, чтобы голос его «доносился с улицы», запел, стоя спиной к сцене:

Багряный поясок
Не держится на стане.
Она зовет и от меня бежит,
Скрывается! Не вышла на свиданье.
Галиябану, милая моя,
Не вышла на свиданье!..

Легкими шагами «девчонка» подошла к окну, и Хайдар не поверил своим глазам: перед ним стояла полная юной радости настоящая Галиябану. Сжигаемая любовью, она, чуть склонив голову, нежно запела:

Мне на речке показалось,
Будто выхухоль плывет...
Не сердись, что я не вышла!
Друг мой милый, ненаглядный,
Вдруг нас кто-то стережет...

«Что с ней случилось? — думал Хайдар. — Неужели это тот самый зеленорукий подросток?! Откуда в ней столько чувства?»

С неменьшим восхищением смотрели на эту стройную и нежную, точно весенний цветок, девушку и зрители, невольно подчиняясь очарованию ее милого голоска.

Нэфисэ пела, стоя у окна, лицом к зрительному залу, однако украдкой она поглядывала на Хайдара, стоявшего за сценой, и словно дразнила его взглядом: «Не верил мне? Смеялся надо мной? Смотри же, какая я!»

Но у Хайдара все перепуталось в голове. Он был и поражен и обрадован этой неожиданностью.

Вот он с песней «прошел по улице» и приблизился к окошку. Его милая протянула ему навстречу руки, и он мгновенно забыл, что совсем недавно смеялся над этой «милой», забыл, что он сейчас не студент Хайдар, а Халил. Не Галиябану из старой татарской деревни, а вот этой хорошей девушке запел он свою песню:

На горные ступаешь кручи,
Где величаво ходят тучи...

Из будки блеснул глазами суфлер и с ухмылкой прошептал: «Целуются!» И тут тугие руки Нэфисэ обвились вокруг шеи Хайдара. Он ощутил на своем лице ее горячее дыхание и, решив про себя: «Будь что будет!» — потянулся к ее губам. Однако Нэфисэ обдала его таким взглядом, что ему показалось, будто его окатили ледяной водой, и он мгновенно превратился снова в сдержанного, скромного Халила.

Спектакль прошел с большим успехом.

С этого вечера Хайдар проникся восхищением к девушке. Не только юностью и красотой, но и какой-то необычной внутренней силой привлекала она его.

Они часто виделись потом в поле или на комсомольских собраниях. Иногда Хайдар провожал ее домой. Они говорили о многом, даже спорили, но стоило ему свернуть с прямого пути дружбы на таинственную тропинку любви, как Нэфисэ очень ловко выводила его обратно на широкую, открытую дорогу.

Подошла осень. Хайдар уехал в свой институт. А когда вновь приехал на каникулы, он узнал, что Нэфисэ полюбила Зинната.

И во время занятий в институте и позже Хайдар не раз встречал красивых и милых девушек. Некоторые нравились ему, некоторым он нравился, но большая любовь, о которой он мечтал, все еще не согрела его сердца. Он был не из тех людей, которые легко женятся и так же легко, будто сменяют одежду, разводятся; не из тех, кто женится только потому, что пришла пора обзавестись семьей. Хайдар не мог представить себе жизни вдвоем без большого, захватывающего чувства. Долго ли может длиться союз по случайному увлечению? Разве не осыплется цвет такой любви уже через несколько недель? Как после этого жить вместе? Нет, для Хайдара такая жизнь была бы крушением его идеалов.

...А теперь он шел по полю с таким ощущением, словно в его судьбе наступила радостная перемена.

— Да, да! — кивал он головой, как бы в подтверждение своих мыслей.

Он думал о фронтовых друзьях, о колхозниках «Чулпана», о недостроенной семилетке в Байтираке... Но одновременно он прислушивался к своему сердцу. Да, он шел не один, вместе с ним в его сердце была и она. Та самая и вместе с тем другая.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

1

Приезд Хайдара обрадовал в первую очередь Айсылу: в партийной организации деревни прибавился еще один коммунист. Колхозники, жадно ловившие по радио вести с далеких полей сражений, слушали теперь из уст самого участника этих сражений рассказы о жестоких боях советских воинов с вражескими войсками.