Честь и Долг

Дома были недовольны переменой в ее судьбе. Особенно переживала тетушка. Даже роль сестры милосердия больше импонировала ей. Ведь и великие княгини приезжали в лазареты во время войны ухаживать за ранеными! Тетушку потрясла фраза, брошенная Агашей: «Наша барыня-то! Превратилась в барышню-ремингтонистку!» Но Мария Алексеевна решила ничего не говорить Насте, а дождаться приезда Алексея и излиться только ему. «Он муж, пусть он и думает… Такой голос променять на бумагомарание. Это же безрассудство», вздыхала она. Алексея долго не было. Она решила написать в Минск и удивилась полученному ответу: «Милая тетушка, сейчас такое время, что каждый должен поступать так, как подсказывает ему совесть. Не волнуйся за Настю!»

Духовным наставником Насти стал Сенин. Они виделись почти каждый день, и Сенин рассказывал ей о тех разногласиях, которые вспыхивали в Совете между меньшевиками, эсеровской фракцией и большевиками. Сенин давал Насте читать последние работы Ленина, объяснял ей пункт за пунктом позицию большевиков.

— Предстоит еще большая борьба и жестокая схватка, но мы обязательно победим, — говорил он ей.

Он часто выступал перед рабочими, ездил на фронт к солдатам, стараясь донести до их сознания ленинские слова.

Именно Сенин предложил Насте освоить стенографию: «Ты нам будешь очень полезна на заседаниях. Ведь когда идет драка — очень важно знать платформу каждого выступающего. А ты своя. Мы верим тебе, учись быстрее».

«Ты у нас своя», — эта фраза долго звучала в душе Анастасии.

Она преклонялась перед такими профессиональными революционерами, как Сенин, Василий. Это были люди убежденные, готовые в любую минуту умереть за великую идею, за народ, за Россию. Их не страшила ни каторга, ни тюрьма, ни пуля из-за угла.

Когда-нибудь им воздается должное, хотя они так скромны, что и не помышляют об этом. Настя гордилась тем, что работала рядом с ними. Она вспомнила последний разговор с Алексеем и улыбнулась: «Он тоже будет с нами. Такие, как он, честные, мужественные, не стоят в стороне и пассивно наблюдают. Душою он уже с нами, только не может переступить последний порог».

Она помнила, каким восторженным, счастливым пришел он после выступления Ленина в манеже. На следующий день они прощались как-то особенно нежно и трогательно. Они не просто муж и жена, а единомышленники.

Став министром торговли и промышленности, Коновалов надеялся на большее. Он понимал, какую силу в себе таила армия. «Этой силой надо суметь правильно распорядиться, а чтобы подчинить ее себе, следует внедрять в армию своих людей. Надеялся он, что при определенной ситуации поддержит и английский министр.

Претендентов на кресло премьера много. В такое смутное время вести игру надо особенно осторожно. Будучи умным и проницательным человеком, Коновалов давно понял политику Альбиона: находиться в стороне, плести интриги, сталкивать всех лбами, а потом пожинать плоды. Это хороший урок и ему, именно такой политике он и будет следовать.

Нужны люди преданные. Он вспомнил генерала Соколова, сопровождавшего Мильнера. Этот человек может оказаться хорошим партнером в его игре. Надо бы поближе познакомиться, и, не откладывая, Александр Иванович позвонил слуге, велел немедленно позвать секретаря. Через минуту Гриша преданно смотрел на хозяина.

— У меня к вам деликатнейшее поручение, — начал Коновалов, улыбнувшись. — Необходимо узнать все о генерале Соколове. Если вы помните, это тот самый генерал, что сопровождал лорда Мильнера. Вот о нем нам и нужно все знать. Даю вам два-три дня. Кроме того, — продолжил он, — я хотел бы вас видеть комиссаром Временного правительства. Это будет полезно для нашего общего дела.

— Вы хотите удалить меня от себя?! — обеспокоился Гриша.

— Напротив! Ты станешь еще ближе мне, на тебя будет возложена специальная миссия, такая, какую я могу поручить только близкому человеку.

— Рад служить вам! — почти по-военному воскликнул Гриша.

Но в действительности задание его сильно смутило. Неприятный холодок пробежал по спине. Ему не надо было наводить о Соколове справки. Он знал о нем все. Биографию Алексея Алексеевича и биографию его жены он знал как свою собственную. Вспомнил и про анонимное письмо, посланное в Минск. Казалось, неотвратимая беда надвигается на него. Он должен все продумать. Ведь неспроста Соколов понадобился патрону.

76. Петроград, июнь 1917 года

Характеристика, данная Соколову, очень заинтересовала Коновалова: «Умен, по характеру тверд. В прошлом — разведчик Генерального штаба, бежал из австро-венгерского плена, патриот — верен России, сейчас генерал-квартирмейстер в Минске».

Там, в штабе Западного фронта, особенно был нужен свой человек и не просто осведомитель, а деятель, способный принять то самое решение, которое будет нужно ему — Коновалову. Соколов пользуется уважением, к его мнению прислушиваются и в Генеральном штабе. В планах Коновалова Соколов начал занимать большое место. Хорошо, если они поладят.