Честь и Долг

— А хоть бы и так, — усмехнулся Соколов. — Почему не набраться уму-разуму?

Романовский задохнулся от возмущения.

— Может быть, еще и жалкого адвокатишку Керенского защищать будете?!

— Успокойтесь, Иван Павлович! — спокойно сказал Соколов. — Этого фигляра я презираю…

Романовский утер пот со лба. Он решил, что все-таки нашел в Соколове единомышленника.

— Я вам расскажу, как офицерство срезало его лизоблюдов на государственном совещании в Москве, я только что оттуда… Представляете, Керенский сидит в особом кресле на сцене Большого театра, а за спиной его стоят навытяжку два адъютанта в штаб-офицерских чинах, — делился свежей историей генерал. — Так вся наша офицерская фракция направила к этим хлыщам боевого полковника, он им и рявкнул: «Если вы парные часовые, то это уместно только у трупа военного министра!..» А гвардейская молодежь вообще хотела вызвать этих фендриков на дуэль.

— Интересна… — протянул Алексей. — И что же вы предлагаете мне?

Генерал Романовский откинулся на стуле и сложил руки на животе. Помолчал, словно собираясь с мыслями. Соколов ждал.

— Лавр Георгиевич желает установить сильную власть и водворить порядок… — начал он.

— Военная диктатура? — задал вопрос Алексей.

— Называйте как хотите, но беспомощное Временное правительство должно уйти и освободить место для сильной личности…

«Это твой дурак Корнилов — сильная личность?» — хотел спросить Соколов, но с юности привитая субординация удержала его от такого вопроса о верховном главнокомандующем.

— …которой может быть только верховный главнокомандующий, располагающий силой армии, — докончил мысль Романовский. — Более того, я могу вам открыть, что даже некоторые министры идут с нами рука об руку, продолжал он.

«Явно он имеет в виду Коновалова и Терещенко, ради которых и придумана вся эта затея…» — подумал Соколов.

— Сейчас мы отбираем лучшие войска и боевых офицеров, чтобы идти походом на Петроград, — открыл карты Романовский. — Я пригласил вас, чтобы обсудить, какие части может отправить Западный фронт для поддержки корпуса генерала Крымова?

«Ах вот, значит, кому поручено таскать каштаны из огня революции для Лавра Георгиевича!» — иронически подумал Соколов. Он подался вперед, посмотрел прямо в глаза Романовского.

— А почему вы думаете, что я примкну к заговору?

— Но ведь вы же против Керенского?! — удивился генерал.

— Против Керенского, — подтвердил Соколов, — но и против пролития крови своего народа… А попытка установить диктатуру будет означать гражданскую войну… Неужели вы этого не понимаете? Ведь за Корниловым окажется явное меньшинство, даже в армии. И это меньшинство назовут контрреволюцией.

— А вы думаете, порядок установят Советы «собачьих и рачьих депутатов»?! — повысил голос Романовский.

— Уж не господа ли Коноваловы и рябушинские?.. — сузил глаза Алексей. Ведь мы, офицерство, — частица народа… Особенно те из нас, кто не имеет никакой собственности и живет лишь на жалованье…

— А вы, однако, обольшевичились, Алексей Алексеевич! — нахмурился Романовский. — Видно, с вами не договориться… Но я думаю, что вы поступите сообразно чести офицера?!

— Я могу возвращаться в Минск, ваше превосходительство? — перебил его вопросом Соколов.

— Хоть сегодня, ваше превосходительство! — овладев собой, ответил Романовский.

Алексей понял, что ему больше нечего делать в Ставке. Чтобы не сидеть за одним столом с генералом Корниловым и корниловцами за обедом в отеле «Бристоль», где по-прежиему отличалось хлебосольством офицерское собрание чинов Ставки, он заказал билеты на вечерний поезд. Единственный, к кому Алексей зашел поговорить о делах своего фронта, был Павел Александрович Базаров. Полковник, казалось, знал все.

— Тебя уговорили? — поинтересовался он.

Соколов улыбнулся:

— Обругали большевиком!

— Смотри, как бы тебя не арестовали… — всерьез предупредил Базаров. Всем известно, что Деникин, Клембовский и кое-кто из других генералов тебе руки не подает!

— Это я им не подаю! — нашелся Соколов, но ему стало не по себе.

— Мы сейчас стоим перед попыткой военного переворота, — угрюмо высказался полковник. — Если Корнилов возьмет власть, то он разгонит все совдепы, вычистит из правительства всех так называемых социалистов-эсеров, меньшевиков и других… Но самое главное, Временное правительство тоже считает необходимым введение диктатуры против большевиков. Керенский предлагал Корнилову участвовать в директории из трех человек — он сам, Корнилов и Савинков…

По старой дружбе я тебе открою кое-какие секреты… Уверен, что не побежишь с ними к газетчикам, — устало улыбнулся Павел Александрович. Здесь, в Ставке, частенько бывают Гучков и Рябушинский. Видели у Корнилова и бывшего секретаря Коновалова, а теперь комиссара Временного правительства Полякова.

«Наш пострел везде поспел!» — подумал Алексей о Грише.