Честь и долг (Вместе с Россией - 3)

Антанта разгадала игру германского канцлера Бетмана, согласованную с верховным командованием. Это был мнимо миролюбивый жест германской дипломатии, который, в случае отклонения его Антантой, позволил бы обвинить ее в затягивании войны. Отказ от рассмотрения германской ноты подготавливал объявление немцами беспощадной подводной войны, о которой в Англии ходили самые жуткие слухи. Во-вторых, в случае согласия Антанты боши могли бы использовать мирные переговоры для внесения разлада в стан союзников, а может быть, и заключить сепаратный мир с кем-либо из держав сердечного согласия за счет других ее членов.

В Лондоне было известно, что зондаж насчет сепаратного мира уже проводился между Берлином и Царским Селом, между австрийцами и русскими. Поэтому проблема германской "мирной" ноты сразу же вызывала к жизни и другую острую проблему - положение в России. Сэр Самуэль Хор, глава британской разведки в Петрограде, и посол его величества сэр Джордж Бьюкенен слали тревожные телеграммы об угрозе выхода России из войны, о непорядках в столице, о своем участии в заговорах против незадачливого монарха - Николая Романова.

"Вообще же, - думал Ллойд Джордж, идя подлинному коридору к своему кабинету, - Россия представляла для Великобритании не одну, а целый комплекс проблем. Его следовало глубоко и всесторонне обсудить с сэром Уинстоном и графом Альфредом". Тут гибкий ум премьера сделал неожиданный скачок. Его вдруг буквально обожгла мысль о графском достоинстве Мильнера. Этот наглый выходец из Гессен-Дармштадта уже в 1895 году получил английское дворянство, в 1901-м - баронский, а спустя год - графский титул! Воспоминание об этом больно укололо мистера Дэвида. Ведь он за многие годы своей службы королю в ранге министра, а теперь - премьера так и не удостоился чести преклонить колено под рыцарским мечом, ударом которого по плечу подданный его величества приобретает право на дворянский герб и голубую кровь... Вот что значит служить стране и монарху, а не лично Ротшильдам, как это успешно делал всю жизнь Мильнер, понял "валлийский маг" и решил ставить теперь на верную карту.

Воссев в кресло резного дуба у своего письменного стола, премьер подвинул чистый лист на бюваре и взялся за перо. Он задумался и стал машинально рисовать затейливые виньетки.

"Итак, сэр Альфред Мильнер и Уинстон Черчилль. Оба джентльмена участники англо-бурской войны. Мильнер даже в числе вдохновителей. Ведь речь шла тогда о несметных сокровищах Южной Африки, о том, как поскорее отобрать их и у буров, и у чернокожих хозяев, как поскорее прибрать к рукам возможно большие земли и даже целые страны.

В 1897 году сэр Альфред стал верховным комиссаром Британской Южной Африки. Вместе с Сесилем Родсом он разжигал в империи и метрополии шовинизм, самое злобное проявление которого в Англии называется джингоизмом. Мильнер и Родс более других были ответственны за ту войну. Может быть, они да чертов аристократ Уинни ответственны и за эту?.." - пришло в голову премьеру.

"Англо-бурская война родила великие имена и идеи, - текла мысль Ллойд Джорджа, - которые до сих пор, к сожалению, еще не вполне оценены... Взять хотя бы защитный цвет хаки, ведь он появился, как и многие способы маскировки, именно в ту войну... Бездымный порох, пулеметы, шрапнель, разрывные пули "дум-дум", полевой телеграф и даже военный синематограф - все уже было на полях сражений в Африке на рубеже веков. Колючую проволоку и траншеи впервые применили буры, равно как и рассыпной строй... Но как мало уроков извлекли из той войны нынешние генералы. Ведь именно тогда весь мир узнал о губительном действии пулеметов, но даже в начале этой войны кавалерия ходила в атаки сомкнутым строем!.. Потребовалась целая летняя кампания 1914 года, чтобы на обеих сторонах фронта поняли роль пулеметов и хоть немного изменили тактику кавалерии! Очевидно, это врожденное свойство генералов - оглядываться назад, на времена своей молодости, а не смотреть вперед... Не видеть те ростки будущих войн, которые прорастают из прошлых... Неужели так будет всегда и психологию генералов, вечно озирающихся назад, невозможно никакими жертвами переделать?!"

Рука Ллойд Джорджа исписала один лист бумаги виньетками и потянулась за другим. Новое белое поле несколько изменило направление мыслей премьера. Он нарисовал сигару и к ней пририсовал кругленькие щечки Уинни.