Честь и долг (Вместе с Россией - 3)

- Итак, на чем мы остановились?.. - напомнил премьер о долге государственного деятеля всюду думать о делах. - Мистер Хор отмечает вызывающие действия русских правых и предсказывает три возможных исхода в России. Первое - переворот, возглавляемый Думой, армией, одним из великих князей, который приведет к созданию нового, конституционного, то есть зависящего от общественности, а не царя, правительства. Однако Хор считает Думу неспособной пойти на решительные действия, хотя в российском парламенте есть оппозиционные круги, которые готовы на переворот. Они планируют удалить царя и царицу, посадить на трон маленького наследника, а регентом при нем сделать брата царя великого князя Михаила Александровича... - с трудом произнес наборы русских имен Ллойд Джордж.

Черчилль опять вмешался, пережевывая кусок холодного ростбифа:

- Это не тот ли дылда, который искал убежища в Англии после того, как царь рассердился на него за морганатический брак с графиней Брасовой?

- Именно он, - подтвердил премьер и добавил: - Кажется, СИС установила с ним неплохой контакт в Лондоне, а его графиню прямо-таки взяла на содержание. Известно, что брат царя горит желанием занять русский трон и готов пойти на любые уступки, чтобы добиться этого...

- Что еще полагает мистер Хор? - холодно задал вопрос Мильнер, которого явно заинтересовала ситуация, складывающаяся в России.

- Он считает, что в известной степени нельзя исключить, что царь пойдет на уступки общественности, как это было во время революции 1905-1907 годов.

- Боюсь, что это исключено, - отложил свою салфетку лорд Мильнер и занялся бананом.

- Может быть, - отозвался премьер и, пристально глядя на графа, высказал главное соображение: - Самое страшное, что может быть, это прогрессирующее ухудшение положения в России, может случиться, что и царь, и Дума будут сметены народным негодованием.

- Что же делать, джентльмены?! - вопросительно обвел глазами собеседников Черчилль. - Британия никогда не оставалась безучастной перед лицом угрозы...

- Скоро в Петрограде состоится очередная союзническая конференция... бросил мысль Ллойд Джордж.

Мильнер тут же подхватил ее:

- Господин премьер-министр! Как член военного кабинета я мог бы возглавить британскую делегацию в Петроград. Мне было бы очень интересно лично проинспектировать, в каком состоянии находятся наши русские союзники, и услышать на месте о способах, каковыми можно было бы убрать Николая и Александру Романовых с пути, по которому русский народ пойдет к демократическим институтам парламентаризма...

- Джентльмены! - учтиво обратился сэр Уинстон к присутствующим. Благодарю вас за информацию. Можете рассчитывать также и на меня в осуществлении великих целей, к которым стремится Британская империя.

Сэр Уинстон поковырял вилкой в седле барашка, поданного на завтрак, отрезал кусок и, не донеся его до рта, словно что-то вспомнив, обратился к Ллойд Джорджу:

- Сэр! Польский вопрос, как известно, может служить важным орудием посрамления России, если поляков превратить в верных друзей Англии. Но будет ли ваш военный кабинет проводить соответствующую политику в отношении других западных славян? Я имею в виду Богемию, Моравию, Словакию и юго-славянские земли? Естественно, что сейчас, во время войны, мы широко используем эмигрантов из этих стран для целей разведки и пропаганды... Очевидно, уже сейчас следует подумать, что мы будем делать с этими народами после войны. Ни в коем случае их нельзя отдать под влияние России, какой бы блистательной победой эта война ни закончилась.

Видимо, после войны следовало бы создать цепь из этих государств, которая наглухо отделила бы Россию от Европы и способствовала бы ее экономическому удушению... - закончил Черчилль и положил кусочек баранины в рот.

Премьер-министр, слушая эту тираду, настолько увлекся выраженной в ней мыслью, что даже перестал жевать. Один Мильнер методично работал сильными челюстями, а его крупные уши двигались в такт зубам. Но эти уши также не пропустили ничего существенного.

Глаза Ллойд Джорджа заблестели - он очень любил яркие и острые мысли собеседников, которые позволяли и ему блеснуть осведомленностью и прекрасной памятью.

- Я помню, сэр Уинстон, - обратился он к Черчиллю, отложив на время вилку, чтобы в экстазе не размахивать ею и не нарушать правила хорошего тона, - я помню, что еще в мае 15-го года профессор Масарик направил нашему государственному секретарю по иностранным делам записку под заглавием "Независимая Богемия". Он предложил создание "демократической и конституционной чехословацкой монархии" в составе Моравии, Богемии, Силезии и словацких районов Венгрии. Профессор проводил несколько иную мысль, чем ваша, а именно, что подобное государство в сочетании с будущей независимой Сербо-Хорватией послужило бы эффективным барьером для проникновения Германии на Ближний Восток. Джентльмены из Уайтхолла сочли тогда эту идею несколько преждевременной, хотя и плодотворной. Они передали документ своему соседу сэру Реджинальду Холлу...