Честь и предательство

— Вторую половину дня он не выходил из своей каюты. Велел принести ему туда обед и ужин. Ходят слухи, что он пребывает в необычайном возбуждении. Но это нетрудно понять. Эта миссия очень важна для него. И для Матилисы. — Лэннет уловил крохотную заминку перед последними словами Нэн. Но прежде чем он успел задуматься, что бы это могло означать, женщина продолжила: — В сущности, я отправилась в эту экспедицию из-за Дилайт. Сегодня вечером у них с Матилисой состоялся долгий разговор. Вы не представляете, с каким вниманием Матилиса относится к ней порой, но бывает и так, что она едва замечает девочку. Такие перемены настроения ввергают Дилайт в отчаяние. Сегодня сразу после ужина она подошла ко мне, и мы побеседовали. Под конец она повела себя очень странно. Она заговорила шепотом, потребовав, чтобы я никому не передавала ее слова, кроме вас.

— Неужели вам нравится томить меня ожиданием? — с натянутой веселостью отозвался Лэннет. — Я был о вас лучшего мнения.

— Дилайт попросила передать, что вы должны мне верить. — Нэн вновь взмахнула рукой. В ее жесте угадывалась неуверенность. — Она очень настаивала, и теперь я чувствую себя донельзя глупо.

— Такое бывает, когда заранее обещаешь выполнить просьбу, не зная, в чем она заключается.

Несколько минут они молчали, прислушиваясь к плеску первых волн прилива, чуть заметным скрипам и стонам такелажа и корпуса корабля. Наконец Бахальт спросила:

— Вы доверяете мне?

— Конечно.

— Так быстро? Вы даже не пытаетесь скрыть свою ложь.

Лэннет был рад тому, что в темноте она не видит его лицо.

— Еще одна из множества моих ошибок, — сказал он. — За такими вопросами обычно следует просьба. Давайте откровенно. Чего вы хотите?

— Принять участие в ваших замыслах.

От потрясения, чем-то похожего на панику, в жилах Лэннета застыла кровь. Он словно со стороны услышал свой угрожающий голос и преисполнился презрения к самому себе:

— Ну-ка, объяснитесь! И не вздумайте увиливать!

— Не надо говорить со мной так. Вы меня пугаете. Я хочу помочь вам. — И едва слышным голосом добавила: — Я хочу, чтобы вы помогли мне.

— Помочь вам? В чем именно? У меня нет никаких замыслов.

Нэн вздернула подбородок. В темноте это движение было почти неразличимым, но голос женщины убедил Лэннета в том, что она полна решимости:

— Вы и впрямь не умеете лгать. Что ж, по крайней мере это свидетельствует о вашей честности. Но я знаю — вы что-то задумали. Сегодня вечером ваш капеллан вынес со склада запас медикаментов. По сути дела, похитил их.

Лэннет обдумал ее слова.

— Так и быть. Мы готовим операцию, поскольку не сомневаемся в том, что жители Тебеса откажутся вести переговоры с принцем. Я приказал капеллану действовать как можно незаметнее. Мы хотели избежать слухов.

— Будь так, вы бы провели совещание с Кейси. Но вы весь день где-то прячетесь, а ваши люди практически не покидают свое расположение. Кроме капеллана. Вдобавок Дилайт очень тревожится за вас.

— Тревожится? Что она сказала? — Лэннет схватил Нэн за плечи. Она судорожно втянула в себя воздух, издав болезненный всхлип. Пристыженный Лэннет опустил руки.

— Не забывайте, Дилайт маленькая девочка, ее словарный запас весьма ограничен, — заговорила Нэн. — Она сказала: «Будет большая война, и все станут сердиться на капитана Лэннета, но он ни в чем не виноват». Потом она добавила: «Плохие люди, которые делают больно другим людям, будут обвинять его, и все им поверят». И еще она сказала: «Передайте Лэннету, что старый друг верит в него». Что она имела в виду? Она говорила о Кейси? Впрочем, неважно. Все указывает на то, что вы задумали нечто небывалое.

— Когда Дилайт сказала вам все это? Где и когда?

— Днем, когда мы с ней беседовали.

— Она направила вас сюда, верно? Она знала, где вы сможете меня найти.

Голова Нэн поникла. Ее лицо скрыла темнота.

— Да, — ответила она. — Но для меня важно другое. Когда я разговаривала с девочкой, я почти вспомнила то место. Мне стало страшно и больно. Я словно очутилась в огне из моих сновидений. Только в этот раз я стремилась к этому огню. Не знаю, какой в этом смысл, но то, что происходит, затрагивает нас обоих. У каждого из нас своя роль, и все-таки мы каким-то образом связаны. Я могу помочь вам.

— Забудьте об этом.

Нэн глубоко вздохнула. Ее слова казались продолжением этого негромкого звука:

— Именно об этом я и говорю, Лэннет. О забвении и памяти. О маленькой девочке, разум которой охватывает всю Галактику, о людях, становящихся жертвами собственного сознания. О Зле, столь могущественном, что само его существование порождает Добро, отчаянно борющееся с ним. Мы оказались в средоточии этой борьбы — вы и я. Вы согласны?

Помолчав, Лэннет сказал:

— Вы говорили о доверии. Докажите, что я могу верить вам. Вам нельзя идти с нами, у вас нет соответствующей подготовки. Сохраните нашу тайну. Докажите, что на вас можно положиться.

Нэн заговорила запинаясь, как будто слова жгли ей язык:

— Я нужна вам. Если операция пойдет не так, как вы планировали, я смогу кое-что сделать. Я — врач.

Лэннет насмешливо фыркнул, и Бахальт гневно вскинула лицо.