Честь и предательство

Лэннет оглянулся, чтобы ответить на шутку, но, увидев злобное лицо жрицы, поспешил повернуть Дилайт так, чтобы та не заметила его.

* * *

Покрасневший шрам на лице Лэннета сказал Кейси больше, чем он хотел бы знать. Он нередко спрашивал себя, как такой открытый и простодушный человек мог дожить до столь солидного возраста. Кейси постоянно упускал из виду, что Лэннет лишь на несколько лет старше его самого, и, с опозданием вспоминая об этом, каждый раз от души изумлялся. Прямота и искренность Лэннета были самыми драгоценными чертами его характера. И самыми опасными.

Кейси не сомневался, что со временем Лэннет станет его союзником. Разве может быть иначе? Повстанцы преследовали благородные цели, руководствовались наилучшими побуждениями. Дерус глуп, он всего лишь марионетка имперских чиновников-консерваторов. Кейси мысленно усмехнулся, стараясь не выдать свою язвительность. Какие уж там «чиновники»! Настоящие диктаторы. Подлецы и проходимцы. Как им удалось прибрать к рукам Деруса? Почему отец не боролся с ними?

Почувствовав, что его мысли приняли нежелательное направление, Кейси выбросил их из головы и пошел медленнее, пропустив Лэннета вперед. Ему внезапно захотелось поговорить с Матилисой наедине. Жрица держала его под руку, и ей также пришлось замедлить шаг. Она вопросительно подняла глаза.

— Как скоро вы сможете связаться с агентами Люмина в рядах повстанцев после нашего прибытия на Байдаку? — осведомился Кейси.

Торопливо осмотревшись вокруг, Матилиса набросилась на принца с упреками:

— Неужели вы хотите, чтобы я вернулась домой с позором? Никогда не упоминайте о моих разведчиках. Ваш брат казнил бы вас только за то, что вы знали о них и не донесли.

— Дерус не осмелится сделать ничего подобного. Он еще возьмется за ум, вот увидите.

— И очень хорошо, потому что ваш ум, похоже, начинает вам изменять. Вы отдали Лэннету Дилайт, даже не подумав воспротивиться. Вы же знаете, каким грубым он бывает порой. Посмотрите на них; он швыряет девочку в воздух! Он может ее уронить! Дилайт — моя единственная надежда. Я не могу допустить, чтобы она ушиблась или перевозбудилась. После таких буйных игр от нее часами не добьешься толку. Заберите ее у Лэннета.

— Так кто из нас неосторожен?.. — беззаботным тоном заговорил Кейси, поддразнивая Матилису. Заметив, что женщина хмурится все сильнее, он, словно оправдываясь, добавил: — Вы сами сказали…

— Не нужно объяснять мне, что я говорила и чего не говорила. Мне и без того хватает забот с пятилетней девчонкой, которая судит о том, кто солгал, а кто нет. Я вынуждена допускать возможность того, что она ошиблась, и рискую навлечь на себя немилость короля. Что, если ему придет на ум отнять у меня Дилайт? Солнцедарительница никогда не простит мне этого. Я ненавижу чувство беспомощности, возникающее у меня всякий раз, когда я вынуждена полагаться на это… чудо природы.

— Все не так плохо, как кажется, Матилиса. До сих пор девочка оправдывала ваши надежды. К тому же вы в любой момент можете обратиться к Солнцедарительнице за инструкциями.

Матилиса замерла на месте и дернула Кейси за руку, требуя остановиться.

— Это так похоже на вас — «обратиться за инструкциями». Нет уж, благодарю. Я вполне способна делать свое дело без постоянного вмешательства со стороны, которое отнимало бы у меня возможность показать свои силы. Я хочу работать самостоятельно. Не то что некоторые.

— Будьте добры выразиться яснее.

Далеко впереди Лэннет и Дилайт, не замечая их перепалки, играли в «ладушки». Матилиса следила за ними, кривя губы. Она выплеснула свое раздражение на Кейси, заговорив язвительным тоном:

— Что ж, вы сами напросились. Как тогда, на борту «Аякса». Пока вы стояли у люка и ухаживали за ранеными, Лэннет отправился в погоню за преступником.

Сохраняя ледяное спокойствие, Кейси посмотрел ей прямо в глаза и мягко, почти нараспев, произнес:

— От всей души надеюсь, что вы не имели намерения задеть мою честь. Ваши слова допускают толкование, которое покрыло бы любого аристократа Паро несмываемым позором.

Матилиса побледнела. Она знала о языке Весенних Листьев, но до сих пор не слышала его. Рассудок подсказывал ей, что Кейси нипочем не тронет женщину, сколь бы тяжким ни оказалось нанесенное ему оскорбление. Однако во взгляде принца не было и следа рассудительности. Его глаза буквально излучали мужскую агрессивность, грубую, почти первобытную. Брови Матилисы испуганно взлетели. Она молча покачала головой, отрицая все и вся. Ее пальцы робко легли на рукав принца.

Кейси продолжал зловеще-бесстрастным тоном:

— Если бы на вашем месте оказался мужчина, он уже был бы мертв. Если бы на вашем месте оказалась другая женщина, она отправилась бы на Атик ближайшим рейсом. Но я люблю вас.

— Я тоже вас люблю, — торопливо, на одном дыхании произнесла Матилиса.

Сбитый с толку, Кейси нерешительно замялся. Любовное признание Матилисы прозвучало неискренне, с преувеличенным пылом. Она словно пыталась скрыть что-то и одновременно завоевать его расположение.

В ее голосе он услышал ложь.

Глава 26