Честь имею

Как-то мне еще не приходилось сталкиваться здесь с откровенной нищетой, а то, что это была нищета, видно невооруженным взглядом. Не слушая возражений Дамиры, затащил их в обеденный зал и приказал служке подать завтрак, детям сладкую молочную кашу, Дамире кашу с мясом, а также пироги и горячий травяной отвар. В дорогу тоже взял пирогов, сладких коржиков и фруктовый напиток – что-то вроде компота. Дождавшись, пока все покушают, тронулся в путь.

В карете Дамира сидела, боясь пошевелиться. Дети, прижавшись к ней с обеих сторон, сидели тихо и только периодически бросали на меня взгляды. Так в молчании мы проехали часа два. Наконец я решил расспросить Дамиру, кто она, почему одна с детьми. Та горестно вздохнула и начала рассказывать. Сама она сирота, родители умерли давно, заболев чахоткой, воспитывала ее бабушка. Та тоже долго не задержалась на белом свете и, когда Дамире было тринадцать лет, тихо отошла в мир иной во сне. Пришлось ей идти искать работу, чтобы не умереть с голоду, правда, повезло, и ее взяли в придорожный трактир посудомойкой за еду. По мере взросления перевели подавальщицей в зал и уже даже назначили оплату пятнадцать медяков. Однажды в трактире остановились странствующие артисты и, случайно услышав, как она напевает какую-то незамысловатую песенку, предложили поехать с ними, расписав, как ей у них будет замечательно. Она, глупая, и согласилась. Правда, жизнь в какой-то мере была интересной и даже веселой, но, не всегда сытной. Они странствовали по разным городам и даже другим королевствам, у нее был хороший голос, и ее научили петь.

Однажды они выступали в каком-то городишке, и ее увидел и услышал молодой парень, который помогал своему отцу, который был купцом, перегонять небольшой караван с товаром. Услышал и влюбился с первого взгляда, несмотря на возражения и недовольство отца, заявил, что без нее никуда не поедет. И невзирая на крики и проклятия, стоял на своем. И что интересно, на следующий день пришел и сам предложил ей выходить за него замуж. Она растерялась и даже не знала, что ответить, а парень, глядя на нее, сказал, что если надо, он будет путешествовать вместе с ней.

Ей уже было почти семнадцать, ее ровесницы уже имели семьи, а некоторые и детей, да и парень был симпатичный. Собрав в узел немудреные пожитки несмотря на недовольство своих «компаньонов по искусству», она ушла с Нортоном. Первым делом зашли в храм, и жрец сочетал их браком. Потом отправились к каравану отца, состоящему из двух повозок, где Нортон получил удар кнутом.

Доехав до столицы, где жил купец и его сын, они пошли и сняли небольшой домик, даже, можно сказать, небольшую конуру. Но в ее жизни это были, наверное, самые счастливые дни. Через пару месяцев пришел купец и попросил Нортона и ее вернуться в отчий дом и забыть все раздоры и обиды. Переехали… и тут у купца дела резко пошли в гору, даже соседи стали говорить, что невестка удачу в дом принесла.

Через год родился Витор, ребенок еще на деда похож был очень, тут отец Нортона вообще не знал, в какой угол невестку усадить, взял служанку, чтобы помогала по хозяйству.

Построили новый большой дом, приобрели лавку почти в центре, потом родилась Ольма, и в тот же год отец и сын решили пойти к своим, взять еще денег взаймы и привести большой караван. Собирались закупить пряности, шелка из империи…

Но уехали и пропали. Вот уже третий год о них ни слуху ни духу. Кредиторы забрали и дом и лавку, один из них, старый и обрюзгший, предложил ей жить с ним – тогда, мол, дом сохранишь, но она отказалась. А он, имея определенный вес среди купцов, да говорили, что он еще с Ночной гильдией связан, сделал так, что ее нигде не брали на работу. А если брали, то через некоторое время увольняли. Пока были какие-то драгоценности, которые она потихоньку продавала, еще можно было жить, а последние полгода вообще беда.

И она замолчала, снова наклонив голову и, наверное, с трудом сдерживая слезы. Я тоже помолчал какое-то время, а потом решил развеять немного ее тоску.

– Знаете, дена Дамира, у вас все будет хорошо, поверьте мне, после трудностей и неприятностей всегда приходит светлая полоса в жизни. И мне кажется, она у вас уже началась.

В обед я остановил карету и, выдав каждому пассажиру по пирожку и сладкому коржику, а также кувшин с фруктовым напитком и керамическую кружку, сказал все это съесть и выпить, только кувшин и кружку оставить. Дамира улыбнулась и пообещала посуду оставить в целости и сохранности. А сам я вышел немного размять ноги. День был теплый, безветренный, на деревьях появлялись первые листочки, где-то чирикала какая-то пичуга – благодать.