Честь пацана

Мы прилипли друг к другу, истома растекалась по телу, хотелось смеяться, совершать только хорошие поступки. Подошла Инга, встала, подбоченившись, уставилась критическим взором. «Гарантии безопасности» трещали и рушились. Или, наоборот, становились крепкими и фундаментальными.

– К тебе не приставали?

– До тебя – нет, – смеялась Гульнур. – Смотрели, конечно, просто облизывали меня взглядами… Пару раз подходили, выражали свое почтение. Но я их не запомнила. Инга попросила своего друга, кажется Олега, последить, чтобы моя честь осталась незапятнанной. Он и сейчас на нас смотрит. Но вы же знакомы?

Холодов укоризненно качал головой, но кайф не ломал. Бамалама что-то энергично шептала ему на ухо. А девушка, к которой я неровно дышал, оказалась неробкого десятка! В омут с головой, на другой край беспокойного города… Закончился медленный танец, к огромному моему сожалению. Распались танцующие пары. Я рискнул взять Гульнур за руку, она не возражала, хотя и смущалась.

– Эй, на верхотуре, хорош кота за яйца тянуть! – закричала Инга. – «Бамаламу» давай!

Ну конечно, других песен не существует. Товарищ наверху запустил хит двенадцатилетней давности. Словно и не было этих долгих лет – толпа пустилась в пляс. Мы тоже танцевали – рядом, не отходя друг от друга. Я бы ее не отпустил от себя за все сокровища Форт-Нокса. Окружающий мир так опасен и так непредсказуем… Гульнур раскраснелась, запыхалась, но в карих глазах метались задорные огоньки. «Бамаламу» сменило что-то не менее энергичное, в исполнении, кажется, Мика Джаггера. Толпа бесилась. «Это рок-н-ролл, детка!» – орал Гуляш, вертя вокруг себя очумевшую Формозу. Гульнур напрыгалась, еле стояла, и когда опять пошел медляк, просто повисла на мне. Я не испытывал тяжести, готов был держать ее хоть до завтра. Сквозь платье прощупывалась гладкая кожа, я чувствовал сквозь ворох одежд, как стучит ее сердце.

– Ты правда меня искал? – прошептала Гульнур. – Как интересно… Знаешь, мне даже приятно. Жаль, что ты меня не нашел… Ну правда, брат влетел в коридор, схватил меня, потащил в машину. Он знал, что в это время я освобождаюсь. Как ему объяснить, что я обещала дождаться незнакомого молодого человека? Рашид такого просто не поймет. Он так печется о моей безопасности…

– Но сегодня отпустил?

– Он знает Ингу, поверил, что со мной все будет в порядке. Да и сколько можно терпеть эту назойливую опеку! Так ему и сказала. Подумаешь, на несколько лет старше меня…

– Он… состоит в какой-то конторе? – У меня чуть не вырвалось – «мотается». – Ну, входит в какую-то уличную… группу?

– Надеюсь, нет. – Гульнур долго размышляла, прежде чем ответить. – Ну, говорит, что нет, я не проверяла. Да и возрастом он уже вышел из этих подростковых забав… А ты… состоишь?

– Нет.

– Так быстро ответил. – Гульнур засмеялась. – Думаешь, я ничего не понимаю, не знаю, где нахожусь? Ты же свой в этой компании, я не слепая.

– Честное комсомольское устроит? – деловито осведомился я. – Если не веришь, могу комсомольский билет показать. Просто уважают меня. Но я их об этом не просил. И в клуб заходить не хотел. А зашел… наверное, что-то почувствовал…

– Хорошо, если так… – пробормотала Гульнур, и руки, которые лежали у меня на плечах, как-то незаметно сплелись за моей шеей. Мне никогда в жизни не было так хорошо. Весь вечер мы не отходили друг от друга. Никто уже косо не смотрел на нас – надоело. Немного подпортил настроение милицейский наряд, вошедший в фойе. Ментов было трое, молодые, в темно-синих куртках, с рациями, с дубинками. Как таких не пустить? Но на дискотеке не происходило ничего запретного. Милиционеры встали у входа, стали бдительно осматриваться. Совсем еще молодые: нынче стало модно отправлять срочников не в вооруженные силы, а в ряды милиции – для несения постовой и патрульной службы. Логика в этом присутствовала – воевать мы уже не собирались, а с растущей преступностью следовало бороться. Визит присутствующим не понравился, но терпели. Милиционеры, насупившись, потоптались на месте, прогулялись друг за дружкой вдоль стены, еще немного постояли.

– Пацаны, бросайте это грязное дело, давайте к нам! – крикнул кто-то смелый.

Несколько человек засмеялись.

– С девчонками хорошими познакомим! – пообещал другой.

– Ага, сейчас, – фыркнула девчонка. – Больно надо с ними знакомиться. Тебе надо, ты и знакомься.

Пацаны гоготали. Служивые насупились, положили руки на рукоятки дубинок. Выкрики прервались, народ решил потерпеть их присутствие. Не дождавшись продолжения выкриков в свою сторону, парни повернулись и двинулись к выходу. Их больше не шпыняли. Милиция удалилась, и веселье вспыхнуло с новой силой…

– Боже правый, времени-то сколько… – Гульнур ахнула на самом интересном месте. – Мне же домой надо, а то родня с ума сойдет… Инге скажу, она обещала что-нибудь придумать…

– Не надо, – возразил я. – Мы сами что-нибудь придумаем. А Инге я все скажу.

Мы выбрались из толпы, я поманил пальцем Бамаламу с Холодом. Они выбрались из толпы, Инга была озабочена, пошепталась с Гульнур, со скепсисом поморщила нос.