Честь пацана

– Ты уверена? Ох, Шериф, смотри у меня… – Бамалама впилась в меня черными глазами. – Если с моей подругой что-нибудь случится…

– То что-то случится со мной, – закончил я. – Успокойтесь, люди, Гульнур под надежной защитой. Отныне будет только так.

– Аминь, – вздохнул Холодов и спустился в спортзал. Вернулся через минуту – с курткой Гульнур, и украдкой, чтобы не видела Инга, подмигнул мне.

Машина сломалась весьма вовремя. Но я не боялся сложностей. Я боялся только одного: сделать что-то не так и навредить Гульнур. На улице было тихо, практически тепло. Светила луна, озаряя пространство расплывчатым светом. Мы шли по аллее к дороге, о чем-то мило говорили, и я отчаянно боялся взять Гульнур за руку. Она побаивалась темноты, робко косила по сторонам. В этих краях ей нечего было бояться. За нами наблюдали, но, к счастью, свои. Ждать на дороге почти не пришлось, я сразу же поймал запоздалого частника на «жигулях», всунулся в салон.

– Командир, на Льва Толстого? Треху плачу.

– Пять, – подумав, назначил свою цену стареющий вымогатель. – Далеко же, в самый центр ехать…

Торговаться в присутствии дамы было хуже всего. Пять так пять. А Бог когда-нибудь накажет этих «очкастых частных собственников». В кармане завалялись две мятые трехрублевки и несколько рублевых купюр. Настал тот самый «пожарный случай». Мы сидели сзади, было тепло, удобно, водитель попался не болтливый и не гнал, как джигит по картофельному полю. Мы поехали в объезд озера, лишь краем зацепили «Электроцентраль». Прохожих на улице почти не было, слонялись лишь мелкие компании. Машины пацаны не останавливали – это уже явное расхождение с уголовным кодексом. Менты бы такого не стерпели. Путешествовать на машине по ночной Казани было сравнительно безопасно. Проплывали дома с горящими окнами, зеленые зоны, темные витрины магазинов – даже и в дневное время не больно-то светлые. Я набрался храбрости, коснулся руки Гульнур, а когда не встретил сопротивления, забрал ее себе. Она чуток подалась ко мне, и я не мог этого не заметить. Все чувства были обнажены, близость женщины волновала, как никогда.

– То есть ты у нас Шериф, – прошептала Гульнур. – А говоришь, что не состоишь в бригаде…

– Не состою, – уверил я. – А клички раздавали еще в школе – в основном производные от фамилий. Ну, ты понимаешь. Белов – Беляш, Залесский – Залив, Шакаев – Шакал, какой-нибудь Соколов – Беркутович, особенно если жадный…

Гульнур задохнулась от беззвучного смеха, закашлялась, пришлось похлопать по спине.

– Так что я отвергаю любую причастность к незаконным бандформированиям, – продолжал я. – Хочу учиться, устроиться на хорошо оплачиваемую работу, жениться, завести детей…

– Уже знаешь, на ком женишься? – спросила Гульнур.

– А то, – хмыкнул я. – Уже несколько дней как знаю. Слушай, а ты уверена, что надо уезжать на все лето? – сменил я тему, пока она вновь не покраснела. – Эх, как жаль, пропало лето…

– Не на все, Андрей… К августу обязательно вернусь. Но я ведь и не завтра уезжаю, родители взяли билеты на тринадцатое число, мне еще сессию сдавать…

– Сдадим, – кивнул я, – С божьей помощью и все такое. Кстати, вспомнил, вечером девятого мая в нашем клубе снова танцы.

Гульнур прыснула.

– И я тебя приглашаю.

– Подожди, Андрей, не гони. – Она опустила глаза. – Ты торопишься…

А мне казалось, я никуда не торопился. Водитель всю дорогу деликатно помалкивал. Попробовал бы что-нибудь сказать! В свете редких фонарей мелькало лицо Гульнур – хорошенькое, задумчивое. Мы уже ехали по центру. Как быстро, черт возьми! Проплыло знакомое здание института с освещенным крыльцом, частично – транспарант о том, что партия – ум, честь и совесть нашей эпохи, призывы к молодежи настойчиво овладевать знаниями. Мимо проплывали закрытые магазины, скверы, озарились афиши у кинотеатра – «Авария – дочь мента», «Беспредел». Советский кинематограф послушно следовал новым веяниям. Внезапно водитель сбавил скорость, хлопнул себя по лбу.

– Черт, ребята, совсем забыл! Там же на Толстого все перекопано, полчаса объезжать будем! Давайте я здесь остановлю, вам только через сквер перебежать.

– Э, мужик, – напрягся я, – мы так не договаривались.

– Да все в порядке, Андрей. – Гульнур подалась ко мне, положила теплую ладошку на мою руку. – Там действительно все разрыли, ищут, где трубу прорвало. Три минуты через сквер – прогуляемся перед сном…

– Вот и правильно девушка говорит, – поддержал водитель мою спутницу. – Ничего ведь сложного, да? Как в песне, помните? «Часто простое кажется вздорным». – И стал тормозить, смещая машину к тротуару.