Честь Пурпурной Судьбы

Оживленную беседу Практиков нарушил заливистый хохот Чэнь Цзяси. Его зловещий, холодный смех эхом разлетелся по всем уголкам площади. Он взмахнул рукавом и вновь заговорил, в этот раз его голос буквально сочился ядом:

— Фан Му, просто признав поражение, ты бы заслужил мое, Чэнь Цзяси, уважение, как настоящего Мастера Тиглей Подразделения Пилюли Востока. Вместо этого ты пытаешься низкими и подлыми методами добиться победы?! Ты решил опорочить древнюю пилюлю, назвав ее подделкой? Соревнование с тобой действительно лишило меня лица! Очень жаль! Не могу поверить, что Подразделение Пилюли Востока тренирует алхимиков вроде тебя. Стыд и позор! Не удивительно, что ты обманом стал Мастером Тиглей. Теперь я, Чэнь Цзяси, всё понял!

Губы Ли Имина насмешливо изогнулись. Чжоу Дэкунь наоборот покраснел как помидор. Настоящий алхимик должен уметь признавать поражение и никогда не забывать про уважение к Дао алхимии. Он беззвучно вздохнул и уже хотел открыть рот, в попытке сгладить ситуацию, но его опередил спокойный голос Мэн Хао.

— Когда я сказал, что пилюля поддельная? — спросил он невозмутимо. Мэн Хао словно не замечал взгляды всех собравшихся, как и самодовольства Чэнь Цзяси.

— Ах ты остряк! — закричал Чэнь Цзяси, окончательно отбросив все мысли о милосердии. — Еще пытаешься спорить? Сейчас ты ясно дал понять, что пилюля поддельная, разве нет? Можешь это объяснить? Фан Му, у тебя осталась хоть капля стыда?

Все ученики Секты Черного Сита ждали реакции Мэн Хао. Патриарх Пурпурное Сито и два других Патриарха молча следили за их спором, нахмурив брови.

— Может уже заткнешься? — внезапно взревел Мэн Хао.

Его глаза сверкнули, подобно молниям, рассекшим ночное небо. Его слова прогремели с такой силой, что даже разум Чэнь Цзяси задрожал. Неосознанно он попятился на пару шагов, Мэн Хао наоборот сделал шаг ему навстречу. Голос Мэн Хао теперь начисто лишился учтивости:

— Хватит молоть чепуху! Хватит выворачивать факты! Ты даже рядом со мной не стоишь, когда дело касается понимания Дао алхимии, как и твои знания трав и растений по всем статьям уступают моим. Еще сильнее ты показал свою некомпетентность при определении рецепта пилюль. И после всего этого ты имеешь наглость стоять здесь и тявкать на меня?! Я, Фан Му, сделал три наблюдения, ни в одном из них не прозвучало слово «подделка». Это слово сошло с твоих губ, ты — лицемерный олух! Соревнование целиком и полностью твоя идея. Поражение за поражением показывало твое истинное лицо, ты — клоун! Ты спрашиваешь осталась ли у меня хоть капля стыда? Может лучше спросишь это у себя? Кто в здравом уме захочет связываться с таким бесстыдником?

Голос Мэн Хао становился всё громче и громче, каждая фраза пронзала сердце Чэнь Цзяси подобно острому мечу. В его глазах вспыхнула ярость. Но надвигающийся на него Мэн Хао, сковал его сердце страхом, и он начал пятиться.

— Ты заурядный алый мастер-алхимик Подразделения Мировой Пилюли. В Подразделении Мировой Пилюли даже люди со статусом выше твоего не вправе упрекать меня в том, что я обманом стал Мастером Тиглей. Я стал Мастером Тиглей по милости Грандмастера Вечная Гора, он одобрил переплавленную мной пилюлю. Поэтому, наговаривая на меня, ты наговариваешь на Грандмастера Вечная Гора и на все Подразделение Мировой Пилюли! — Мэн Хао сделал еще один шаг вперед, его слова рокотали вокруг него. — Такое поведение члена Подразделения Мировой Пилюли ничем не отличается от измены Секте!

От раскатистого голос Мэн Хао у Чэнь Цзяси закружилась голова. Его глаза покраснели.

— Ты… — Чэнь Цзяси дрожа поднял руку и обвиняюще ткнул пальцем в Мэн Хао.

У него на все случаи жизни была припасена язвительная ремарка, но сейчас в его голове царил такой хаос, что он не знал, как ответить. Слова Мэн Хао звучали подобно небесному грому:

— В погоне за личной славой ты не побоялся опорочить Вечную Гору и предать собственную Секту! Ты хуже собаки и свиньи[1]! С чего ты взял, что можешь напыщенно обвинять меня хоть в чем-то? С чего ты взял, что можешь сейчас стоять на одной сцене со мной, когда я даю лекцию по алхимии?

Мэн Хао взмахнул рукавом. Его слова ударили в Чэнь Цзяси подобно молоту, он закачался, а в его мысли стали еще беспорядочней.

— Фан Му! — пронзительно вскричал он.