Он достал монеты из своего тяжелого кошелька и отдал их рабу, который плавно смахнул их в щель на вершине денежного сундука, а затем позвонил в маленький медный колокольчик. На звон колокольчика другой раб поспешил выйти через узкую дверь за прилавком. Раб жестом указал на ячейки, во многих из которых лежали плащи и сумки.
— Вы можете оставить здесь свои ценности, господин.
Макрон проницательно посмотрел на него.
— Будут ли они в безопасности?
Раб выглядел надменно.
— Это терма Флоридия, хозяин. Здесь нет мелких воришек. Ваши вещи будут в полной безопасности, уверяю вас.
Макрон начал потеть под своей тяжелой туникой и плащом, он снял последний и передал его рабу, который сложил его и повернулся, чтобы положить его в ячейку.
— Вторая, — проинструктировал он. Он легко вспомнил номер первого легиона, в котором служил.
— Как пожелаете, хозяин. А как же ваша боковая сумка? Мне позаботиться и об этом?
— Нет необходимости, — быстро ответил Макрон, укладывая кошелек в сумку и откидывая крышку. Я предпочитаю держать ее при себе.
— Как хотите, но здесь будет совершенно безопасно.
— Я не сомневаюсь, но я все равно буду держать ее при себе.
Раб щелкнул языком, а затем повернулся к другому рабу.
— Проводите этого господина в раздевалку.
Раб поклонился Макрону и указал на коридор, ведущий из вестибюля. С одной стороны находилось несколько ниш, в которых стояли полки с кувшинами с маслом, губками и мочалками, а также стопки аккуратно сложенных тканей. С другой стороны были две закрытые двери. Третья стояла открытой, и раб показал Макрону внутрь. Комната размером десять на три метра или около того была уставлена высокими вешалками и прищепками. Макрон подошел к ближайшей свободной, снял калиги и начал раздеваться. Раб метнулся к шкафу в конце комнаты и вернулся с большой льняной простыней, которую он держал до тех пор, пока Макрон не оказался обнаженным, а затем быстро обернул ее вокруг него. Когда Макрон наклонился, чтобы поднять свою одежду, раб кашлянул.
— Я позабочусь об этом, хозяин.
— О? Очень хорошо. — Макрон перекинул ремешок кошелька через голову так, что тяжелый кожаный мешочек прижался к груди. — Вот.
— Удобства находятся через арку в конце комнаты, хозяин.
Макрон кивнул и собрался отвернуться, но потом замешкался.
— Возможно, ты сможешь мне помочь. Я только что прибыл в Лондиниум по делам, и мне сказали, что человек, которого мне нужно увидеть, — некто Мальвиний. Является ли он клиентом этой бани?
— Да, господин.
— Он сегодня здесь?
— Еще нет, хозяин. Обычно он прибывает около третьего часа.
— Ты не знаешь, где я смогу найти его, когда он придет?
Раб покачал головой.
— Я работаю только в раздевалке, хозяин.
— Я понял, — ответил Макрон. — Слушай, если он появится, я бы хотел, чтобы ты нашел меня и дал знать. Там есть сестерций для тебя. Но я буду благодарен, если ты не сообщишь ему, что я спрашивал о нем. Ясно?
Раб с энтузиазмом кивнул, Макрон бросил ему монету из кошелька и отпустил с отрывистым кивком. Затем, поправляя простыню, он прошел через арку в большую комнату длиной около двадцати метров и шириной семь под сводчатым потолком. Массажные столы были расставлены вдоль одной стороны, а скамьи тянулись вдоль противоположной стены. Температура здесь была заметно теплее, и он с удовлетворением отметил качество инженерного обеспечения. В этот час никто не делал массаж. Это произойдет после того, как ранние утренние клиенты пройдут через горячую и холодную комнаты. Несколько мужчин уже сидели группой на скамьях и громко болтали, их голоса эхом отражались от стен, украшенных геометрическими узорами тускло-красного цвета, перемежающимися картинами, изображающими безмятежные пасторальные пейзажи, противоречащие суровому зимнему ландшафту снаружи. При ближайшем рассмотрении картины выглядели грубовато даже по сравнению со скромными термами в Риме. Но они служили напоминанием о доме для тех торговцев из Италии, которые приезжали в Британию в поисках прибыли и богатств.
Макрон подошел к посетителям и кивнул в знак приветствия, когда некоторые из них повернулись к нему.
— Доброе утро всем. Я новенький в городе. Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
Толстяк с тяжелыми щеками и складками плоти под грудью помахал ему дряблой рукой.
— Вовсе нет, мой дорогой друг. Проходи, садись.
Как Макрон и ожидал, они с готовностью приняли его. Отчасти из-за новостей о Империи, которые он мог предложить, но в основном потому, что он мог стать источником доходов или, по крайней мере, полезной связью, которую нужно развивать. Пока Макрон устраивался на скамье у края группы, толстяк сделал краткие вступления, перечислив имена своих спутников, а затем многозначительно посмотрел на новичка.
— Луций Корнелий Макрон, центурион преторианской гвардии, в отставке.
— В отставке? В Лондиниуме? — Мужчина выгнул бровь. — Вряд ли это место для человека твоего ранга, чтобы уйти на пенсию, мой друг. Я бы подумал, что тебе будет комфортнее в каком-нибудь кампанском городке.
— У меня здесь семья. — Макрон щелкнул языком. — Так что я остаюсь здесь.