Честь семьи Прицци

Айрин сложила газету. Какого черта эта тупая сука вместо сорок третьего нажала сорок первый? Проклятье! Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. И ведь это жена не простого копа, а копа, который ловит гангстеров. Неприятностей теперь не оберешься! Айрин снова развернула газету с чувством, что в заметке чего-то недостает. Вот только чего? И вдруг ее осенило: Филарджи! Уже три дня, как пропал известный банкир, а об этом до сих пор нигде ни слова! Ей сразу захотелось сделать в Лос-Анджелесе пересадку и рвануть прямиком в Гонконг.

Когда Чарли приехал в офис, на автоответчике его ждало сообщение Амалии с просьбой перезвонить.

— Привет, Амалия!

— Он приглашает тебя сегодня на обед, Чарли.

— Спасибо, я очень рад, — ответил Чарли, хотя совсем не обрадовался. Он годами не видел дона Коррадо, и вдруг тот стал что ни день зазывать его к себе, и каждый разговор давался ему все труднее.

— В два часа, идет?

— Конечно. Хорошо, Амалия.

В аэропорту Айрин взяла такси и поехала в отель «Беверли Уилшер», а оттуда пошла к себе в офис. Сообщений на автоответчике не было. Она подняла жалюзи, впуская в окно сверкающий солнечный день. Какого черта она прозябает в Бруклине, если здесь, где всегда тепло и светит солнце, у нее шикарный дом? Когда-нибудь она узнает, что же такое любовь, а когда узнает, засунет ее в задницу парню, который все это придумал. Такие передряги ее еще не накрывали. Крупнейший гангстер в Америке требует с нее денег. Полиция Нью-Йорка ищет ее, точно она рассадник бубонной чумы. Если ее поймают, ей конец. Юристы Прицци не смогут ей помочь. И все из-за этой ерунды под названием «любовь». Она бросила свой солидный и несложный бизнес, шикарный дом в местности с самым здоровым климатом на земле, пожертвовав всем ради любви. Айрин скучала по Маркси. Пусть он был неисправимый лентяй, но с ним было спокойно и надежно. Они хорошо ладили. А теперь на ней долг в пятьсот сорок тысяч, которые она должна выплатить одному из богатейших людей страны. И почему? Потому что иначе он прикажет ее убить. Копы хотят ее убить, и плохие парни тоже. Плюс она теряет контракт на сто тысяч. Итого шестьсот сорок кусков. О боже!

Айрин вынула из шкафа портфель — шикарная кожаная вещь, приятная на ощупь, — который в свое время обошелся ей в тысячу долларов, и отправилась в банк на Уилшер-бульвар. Там, в подвале, ей выделили целый отсек, где она хранила сбережения всей своей жизни. В них была ее кровь и пара галлонов холодного пота. Нет, она этого не перенесет. Айрин вспомнила несвежее белье на телах мужчин — ее клиентов в Чикаго, еще до Маркси.

Прыщавые бедра, волосатые спины, запах изо рта. Ее чуть не вырвало. Она вспомнила, как первые четырнадцать лет своей жизни дрожала от холода зимними ночами. Отец храпел, точно ржавая фреза, пьяная мать плакала, выпивала и снова плакала.

Она должна отдать этому старику пятьсот сорок кусков! Больше полумиллиона. Небедный налогоплательщик с доходом в сто двадцать семь тысяч пашет восемнадцать лет, чтобы собрать такую сумму. Айрин уткнулась лицом в ладони и горько заплакала. Будь он проклят, этот Чарли! Если бы не он, они бы сейчас с Маркси сидели в Сингапуре или среди овец на юге Новой Зеландии, куда не доберется никакая мафия. Они могли бы обратиться в швейцарскую клинику, сменить лица и отпечатки пальцев и с новыми паспортами ехать куда угодно. Но она встретила Чарли и втюрилась в него. Сейчас бы ей забрать деньги и бежать в аэропорт, где сесть на самолет до Цюриха. Через десять дней у нее будет новое лицо, новые пальцы и документы. Она будет с деньгами и в безопасности. Но без Чарли. Нет, без Чарли даже пятьсот сорок кусков ей не милы.

Из офиса Чарли поехал в Брентвуд. Сантехник нес дежурство, читая на диване порножурнал. Вокруг был беспорядок.

— Ну и свинарник у вас, парни!

Чарли брезгливо оглядел кухню, заваленную грязной посудой, и пошел в гостиную. Повсюду стояли тарелки с объедками, кисли стаканы из-под пива.

— Чего вы добиваетесь? Чтобы я вас отдубасил?

— Чарли, что с тобой?

— Ничего. Где пылесос? Где ведро и тряпка?

— А я почем знаю?

Чарли схватил Сантехника за грудки и ударил его о спинку дивана.

— Ты наведешь тут порядок, слышишь? Где этот чертов Дом? Зови его сюда. И не грози, что ты в толчок меня смоешь, потому что я сам вас смою, если через час все не будет блестеть и сверкать.

— Эй, что за шум? Не успел я уснуть… — На лестнице показался Дом.

— Тут Мыльная Фея по твою душу, — хмыкнул Сантехник.

— Спускайся, свинья! — заорал Чарли. Дом мигом скатился вниз. — Пошел на кухню мыть посуду, а ты, — он схватил за плечо второго, — уберешь все тут и пропылесосишь, а потом помоешь пол. Вы меня слышали? Приступайте!

Подручные Чарли взялись за работу, а он спустился в подвал к Филарджи. Отперев два висячих замка, он вошел и увидел, что Филарджи сидит за столом и пишет.

— Как дела? — спросил Чарли.

— Ребята вежливые, кормят хорошо, — ответил пленник.

— Вы отлично выглядите.