Честь Шарпа

— Потому что я — Ангел, разве нет? — Мальчишка рассмеялся. — Я видел человека, который знает меня. Он сообщает партизанам, какие войска идут в горы. Я доверяю ему. — Слова должны были казаться странными в устах шестнадцатилетнего, но они не казались странными, когда их говорил мальчишка, который рисковал жизнью, когда ему было тринадцать. Ангел достал из кармана щепотку табака, клочок бумаги и на испанский манер свернул самокрутку. Он наклонился вперед, и кончик самокрутки вспыхнул, когда он прикурил от пламени костра. — Этот человек говорит, что он слышал, будто женщину увезли в Санта-Монику, в женский монастырь. Он получил известие от партизан. — Ангел выдохнул струю дыма. — Партизаны охраняют женский монастырь.

— Партизаны?

— Si. Вы слышали об El Matarife?

Шарп покачал головой. В горах Испании было полно партизанских вожаков, которые выбирали самые причудливые прозвища. Он попытался вспомнить, что означало слово.

— Человек, который убивает животных?

— Да. И еще — Палач. Вы должны были слышать о нем. Он знаменит.

— И он охраняет женский монастырь?

Ангел плюнул на расклеивающуюся самокрутку.

— Так мне сказали. Он будет охранять mesa, не женский монастырь.

— Стол?

— Женский монастырь находится на горе, так? Очень высокая гора, с плоской вершиной, mesa — плоскогорье. Туда немного дорог, сеньор, так что легко охранять.

— Где это?

— Два дня езды. Там. — Он указал на северо-восток.

— Ты был там?

— Нет. — Ангел с отвращением бросил остатки самокрутки в огонь. Он так и не научился сворачивать ее по всем правилам. — Но я слышал о нем.

Шарп пытался понять, какой смысл имело то, о чем рассказал Ангел. Инквизиция? Это совпадение придавало рассказу мальчика достоверность, но зачем инквизиции похищать Элен? И с какой стати этому Палачу охранять женский монастырь, где ее держат?

Он спросил мальчика, и Ангел пожал плечами.

— Кто знает? Он не тот человек, которого можно спросить.

— А какой он человек?

Мальчик нахмурился.

— Он убивает французов, — признал он неохотно. — Но он убивает и своих собственных людей тоже. Он как-то расстрелял двенадцать мужчин из деревни, потому что крестьяне отказались дать пищу его людям. Он приехал во время сиесты и расстрелял их. Даже Мина не может справиться с ним. — Ангел говорил о человеке, который считался главным среди всех партизан. Мина, как было известно, казнил таких как El Matarife, — тех, кто преследовал соотечественников. Ангел скрутил себе новую самокрутку. — Французы боятся его. Говорили, что он когда-то расставил головы пятидесяти французов на Главной дороге — по одной на каждой миле. Это было около Витории, откуда он приезжает. — Мальчик рассмеялся. — Он медленно убивает. Говорят, что ему сделали пальто из кожи французов. Некоторые говорят, что он безумен.

— Мы можем найти его?

— Si. — Ангел сказал это так, как если бы вопрос был лишним. — Значит, мы едем в горы?

— Мы едем в горы.

Они поехали на северо-восток — туда, где горы превратились в головокружительной крутизны скалы, охотничьи угодья орлов, в страну удивительных долин и водопадов, которые брали начало в холодных утренних туманах и стекали к подножьям гор множеством ледяных горных потоков.

Они поехали на северо-восток — в края, почти необитаемые, редкие жители которых были столь бедны и запуганны, что они сбежали, когда увидели, двух странных всадников. Некоторые из местных жителей, сказал Ангел, даже не знают, что идет война.

— Они даже и не испанцы! — сердито сказал он.

— Не испанцы?

— Они — баски. У них свой собственный язык.

— Так кто же они?

Ангел безразлично пожал плечами.

— Они живут здесь.

Он, очевидно, больше ничего не мог сказать о них.

Ангел, как показалось Шарпу, заскучал. Они забрались в эти северные горы, далеко от французов. А значит, далеко от войны и от того, что Ангел услышал в Бургосе, далеко от волнений битвы.

В Бургосе ходили слухи, что британцы наконец выступили в поход и наступают на севере. Французская северная армия отступала, и Шарп видел авангард этой армии, когда она приближалась к Бургосу. Ангел боялся, что кампания закончится прежде, чем он сможет убивать снова. Шарп рассмеялся.

— Она не закончится.

— Вы обещаете?

— Я обещаю. Как мы найдем El Matarife?

— Он найдет нас, señor. Вы думаете, он не знает, что в горах появился англичанин?

— Только не забудь — не называй меня Шарп.

— Si, señor. — Ангел усмехнулся. — И как вас теперь называть?

Шарп улыбнулся. Он вспомнил учтивого, опечаленного офицера, который вел его судебное преследование.

— Вонн. Майор Вонн.

Они ехали между высокими скалами, там где жили орлы, и искали маркизу и Палача.

***

El Matarife, как и Ангел, был раздражен, лишившись возможности совершать налеты и грабить, как он мог бы делать на юге. Эти высокогорные долины были слишком бедны, здесь было слишком мало французов, которых можно заманить в засаду, и нечего было взять в нищих деревнях. У него осталось лишь два французских военнопленных для его любимого развлечения.