Честь, слава, империя

Но Мы, увещевая его родительски, и угрожая, и прещением[158], трудились его на путь добродетели обратить, и по отъезде Своем для воинских действ в Датскую землю, оставили его в Санкт-Петербурге, дав ему время на размышление и поправление. Но потом, слыша о прежних его непотребных там без Нас поступках, писали к нему, чтоб он был к Нам в Копенгаген, для присутствия в кампании военной и лучшего обучения; но он, забыв страх и заповеди Божии, которые повелевают послушну быть и простым родителям, а не то что Властелинам, заплатил Нам за толь многие выше объявленные Наши родительские о нем попечения и радения неслыханным неблагодарением; ибо, вместо того что к Нам ехать, забрав с собою денег и помянутую женку, с которою беззаконно свалялся, уехал и отдался под протекцию Цесарскую, объявляя многие на Нас, яко родителя своего и государя, неправдивые клеветы, будто Мы его гоним, и без причины наследства лишить хотим, и якобы он от Нас и в животе своем небезопасен, и просил оного, дабы его не токмо от Нас скрыл, но и оборону свою против Нас и вооруженною рукою дал; и какой тем своим поступком стыд и бесчестие, вред всем светом Нам и всему государству Нашему учинил, то всяк может рассудить: ибо такого приклада [примера] и в историях сыскивать трудно; и хотя Его Цесарское Величество о его непотребных поступках, и как он с своячиною его, и с своею женою жил, известен был [был извещен, знал]: однако ж, по его многому домогательству, дал ему место к пребыванию, где он просил себя так тайно держать, дабы Мы о нем нималого известия получить не могли: и когда Мы, по долгом его в пути медлении, признали [поняли], что то не просто, родительски о нем соболезнуя и опасаясь, не прилучилось [случилось] ли ему в пути несчастие, послали его искать в разные пути; и, по долгом труде, осведомились о нем, через посланного Нашего капитана от гвардии Александра Румянцева, что он в некоторой Цесарской крепости в Тироле тайно содержится: и потому писали Мы собственноручно к Цесарю, прося оного о присылке его, сына Нашего, к Нам; и хотя Цесарь к нему посылал, представляя ему то Наше желание и увещевая, дабы ехал к Нам, повинуясь воле Нашей, яко родителя и Государя; но он многими неправдивыми на Нас клеветами Цесарю представлял, чтоб он его в руки Наши, аки [словно] некого ему неприятеля и мучителя, не отдавал, от которого будто он чает пострадать смертью, и к тому склонил, что тогда его к Нам не послал, но наипаче по прошению его отослал в дальние места владения своего, а именно: в Италии лежащий город Неаполь, и содержал его там в замке под иным именем секретно; однако ж Мы, через помянутого ж капитана Нашего от гвардии, уведав о его там пребывании, послали к Цесарю тайного Нашего советника Петра Толстого[159] да помянутого ж капитана от гвардии Румянцева, с грамотою, в крепких изображениях писанною, представляя, коль неправо б то было, ежели б он Нашего сына, против Божественных и гражданских прав, удержать похотел, по которым и простые родители, а не то что Самодержавный Государь, яко Мы, полную власть без всякого суда над детьми своими имеют, и представляя правые и доброжелательные Наши к нему, сыну Нашему, поступки, и против того противности, и напоследок объявляя, какие злые следования из того удержания и ссоры и между Нами произойти могут, ибо Мы того так оставить не можем, наказав вышепомянутым Нашим посланным еще и жесточе того говорить на словах, и что Мы всякими способами и образами принуждены будем то удержание сына Нашего мстить, и при том писали собственноручно и к нему, сыну Нашему, представляя ему тот его богомерзкий поступок и преступление пред Нами, яко родителем, за которое Бог в заповедях Своих непокорливых чад угрожает вечною смертью казнить, и угрожая при том его родительскою Нашею клятвою, також и представляя, яко его Государь, объявить его, ежели не послушает и не возвратится, за изменника отечества, и притом обнадеживая, ежели воле Нашей повинуется и возвратится, прощением того его преступления.

И те Наши посланные получили от Цесаря позволение, по многим домогательствам, и по тому письменному Нашему и изустному их представлению, к нему, сыну Нашему, ехать и его склонять к возвращению; и при том им объявлено от Цесарских министров, какие будто от Нас ему гонении и опасности живота его были, о которых он Цесарю доносил, и для того к сожалению привел, что оный его в свою протекцию принял, и что, увидя Наши в том подлинные и истинные представления, повелит Цесарь его всяким образом и с своей стороны к возвращению к Нам склонить, с объявлением, что он его, против всякой правости [противоправно], от Нас, яко от отца, удерживать, и за то с Нами в ссору придти, не может.