Честь снайпера

– Мой муж Дмитрий был летчиком. Он не смог выпрыгнуть из подбитого самолета и сгорел в нем. Немецкие зажигательные пули.

– И тут также нет ничего личного, даже если вы с вашим Дмитрием восприняли это как личную обиду. Многие мои товарищи погребены среди снегов и полей пшеницы, поэтому я кое-что смыслю в скорби. Кто эти двое, что были с вами?

Карл махнул рукой, и Петрова посмотрела на двух пленных, жадно уплетавших немецкие пайки.

– Это простые люди, школьный учитель и крестьянин. Они ничего не знают. Они тут ни при чем.

– Я не могу их отпустить. Эсэсовцам они тоже нужны.

Русская промолчала. Луч солнца озарил ее лицо, спокойное и прекрасное. Сделав еще одну глубокую затяжку, она медленно выпустила дым.

– Сюда за вами едут эсэсовцы. А вы храните спокойствие. Очень впечатляет.

– Я с самого начала не надеялась остаться в живых. И смирилась с собственной смертью. Я убила Гределя, а все остальное не имеет значения. Из моих родных в живых никого не осталось, поэтому я встречусь с ними на небесах, если небеса существуют. Послушайте, майор, вы производите впечатление человека цивилизованного. Можно обратиться к вам с одной просьбой – даже с мольбой? Я понимаю, что я ваш боевой трофей и вы получите за меня какую-то награду. Но отпустите этих двоих. Они безобидные мирные жители, пытавшиеся бежать от войны. Для вас я – билет к спасению. А от них вам не будет никакого толку. Подумайте над этим.

Право, я терпеть не могу таких благородных героев, как вы. Видите того парня, который кормит ваших друзей? Он даже чем– то их рассмешил. Он тоже благороден. От этого становится тошно. У него шесть нашивок за ранения и значок за участие в семидесяти пяти боевых операциях. Семьдесят пять боевых операций! Это покрывает его послужной список где-то до 1942 года, но значков за еще большее количество операций просто не бывает. Если бы эсэсовцы могли, они убили бы его, по политическим причинам. Им хорошо известна его противоречивая натура. Мне бы хотелось отправить его домой; он это заслужил. И остальные ребята, они также заслужили такое право. Но если я не передам ваших друзей СС, Вилли не отправится домой, как и все эти ребята, ставшие мне семьей. Они сложат голову здесь, на какой-нибудь забытой богом горе. Совершенно бессмысленно. А вот это уже имеет значение. Вот почему я не могу вам помочь, как бы мне этого ни хотелось. Если мне придется выбирать между жизнью Вилли и жизнью ваших друзей, а именно это вы мне и предлагаете, я без колебаний выберу жизнь Вилли. Я говорю вам все это, чтобы вы знали, что мною движет вовсе не злоба, хотя последствия этого для вас окажутся пагубными.

– Ничего личного тут нет.

– Если честно, что-то личное тут есть, и мне это совсем не нравится. Но долг есть долг.

– Мне очень отрадно, что молодой офицер выслушал меня и обошелся со мной достойно.

– Мне очень отрадно, что женщина-снайпер держалась так хорошо. Это свидетельство хорошего воспитания.

Прошел час. Трое пленных насладились последней трапезой. Десантники оставались на позициях, боевое охранение выдвинулось по дороге на полкилометра вниз к Яремче, дожидаясь прибытия бронетранспортеров полицейского батальона или русских танков. Карл и Вилли сидели в палатке вместе с радистом, отслеживая развитие событий.

Карл курил и размышлял. В какой-то момент он решил – какого черта! – и прикончил остатки английского трубочного табака. Это наполнило его голову сочным, тяжелым гулом. Грохот орудий, вой реактивных снарядов не смолкал ни на минуту, хоть и варьировался в интенсивности. Он то нарастал, то затихал. И все же выстрелы из стрелкового оружия пока что не доносились, из чего можно было сделать вывод, что бой идет далеко и можно не обращать на него внимания.

От размышлений Карла оторвал радист.

– Карл, на проводе Хорст!

– Да-да, – очнулся Карл, хватая трубку, – Карл слушает!

– Карл, я их вижу. Они еще в нескольких километрах. По дороге едут три эсэсовских бронетранспортера.

– Отлично, я все понял. Когда, как вам кажется, они прибудут сюда?

– Полагаю, не раньше чем через полчаса.

– Отличная работа. Ладно, возвращайтесь сюда, на позиции.

– Хорошо, Карл.

– Оставь телефон там. Не теряй время на то, чтобы смотать провод. В любом случае он нам больше не понадобится.

– Все понял. Конец связи.

– Конец связи, – подтвердил Карл.

Встав, он подозвал Вилли.

– Ты можешь для разнообразия наполнить вещмешок не гранатами, а хлебом? Добавить овощей, фляжку с водой.

– Карл, что ты задумал?

– Вилли, просто сделай то, что тебе сказано. Я по-прежнему здесь командир, не забыл?

– Да, Карл.

Карл подошел к одному из захваченных в плен бандитов, которые теперь сидели все вместе в одном окопе.