Честь снайпера

— После войны его видели в Рио, Афинах, Сан-Паулу, Шанхае. Израильтяне очень хотели его заполучить и приложили к этому все силы. Эйхмана[10] им тогда удалось схватить, но Гредель оказался гораздо хитрее. Как-никак он был профессором экономики, не забыл? И похоже, многие ему верили и хотели помочь. Эйхман был всего-навсего заурядным исполнителем. Банальное олицетворение зла, и все. Но вернемся к делу. Есть какие-нибудь мысли по поводу противостояния Петровой и Гределя, Западная Украина, 1944 год?

Несомненно, ее постигла неудача, и, возможно, Сталин в наказание решил ее «ликвидировать». Как-никак во время войны он расстрелял двести тридцать восемь своих генералов. Огорчать такого человека было крайне опасно. — Боб провел день, знакомясь с боевыми действиями на Украине летом 1944 года. — К июлю с большей территории Украины немцев уже прогнали. Они отчаянно цеплялись за последний кусок — Карпаты и Станислав. Но понимали, что Красная армия рано или поздно придет и надает им по шее. И вот двадцать шестого июля русские открыли огонь, и немцы поспешили убраться. Двадцать седьмого числа русские вошли в Станислав.

— Но вот что интересно, — снова заговорила Рейли. — Двадцать шестого числа, когда уже немцы спешно паковали чемоданы, покидая Станислав, они успели устроить еще одну зверскую расправу. В горах была сожжена дотла деревушка под названием Яремча, убито больше сотни человек.

— Понимаю, что ты хочешь сказать, — согласился Боб, мысленно прокручивая услышанное. — Русские идут, и тем не менее немцы находят время для того, чтобы совершить еще одно злодеяние. Хотя они должны были бы думать только о том, как бы поскорее унести ноги.

— Совершенно верно.

— Так что же их так разозлило?

— Вот в чем вопрос.

— Ну, я тут вспомнил, что когда в 42-м чешское сопротивление убило Гейдриха[11], немцы просто обезумели. В качестве возмездия была стерта с лица земли Лидице, деревня, где укрылись организаторы покушения. Последовали массовые аресты и казни. Значит, у немцев было принято устраивать кровавую резню каждый раз, когда убивали какую-нибудь большую «шишку». Или устраивали покушение. — Свэггер задумался, увидев нечто новое в старой информации. — Так что, возможно, Мила стреляла в Гределя. И промахнулась. Но немцы все равно разозлились. Возможно, кто-то выдал ее, как это произошло в Праге. И ее схватили и убили. Тем самым избавив Сталина от этой работы.

— Не случайно, что Мила прекратила свое существование как раз с августа 1944 года. Я не пожалела времени, изучая материалы по всем женщинам-снайперам, и после июля 44-го она бесследно исчезла. Так что если Шумская права, мы имеем следующее: Мила отправляется на Украину, Яремчу сжигают дотла, Мила исчезает, и все это в июле 1944 года, на очень ограниченной территории.

— Господи, не хочется думать, что эта девушка погибла. Ну да, она была красавицей, кинозвездой, принцессой. Но даже если бы лицо у нее походило на рукоятку плуга, она была снайпером, черт побери, одна, в окружении врагов, там, где красота ни черта не стоит. Возможно, она была близка к тому, чтобы пригвоздить этого подонка, а это максимум, чего можно ждать от снайпера. Но она получила немецкую пулю и умерла в полном одиночестве. Как я уже говорил, добро умирает молодым, а долбаные ублюдки живут вечно и радуются, мать их так, прошу прощения за свой французский.

— Все в порядке, Боб, — успокоила его Рейли. — Я тебя прекрасно понимаю. Мила Петрова была настоящим героем.

— Нам нужно отправиться в Яремчу. На Западную Украину, — решительно заявил Свэггер. — Если я увижу место действия, возможно, мне удастся понять, что там произошло.

Глава 08

Карпаты

В небе над Яремчей

Июль 1944 года

Лучше было не обращать внимания на самолет и на тех, кто им управлял. В конце концов, какой от этого толк? Не важно, как зовут летчика и как называется самолет. Может быть, самолет доставит ее на место, а может быть, не доставит, и это зависит от тысячи причин, которые ей абсолютно неподвластны. Немцы могут его сбить, а могут не сбить, быть может, они уже захватили место высадки, а может быть, и не захватили, летчик найдет это место или не найдет. И все это никак от нее не зависело. Нельзя было зацикливаться на том, что нелепый воздушный змей летел в кромешной темноте на крошечную, обозначенную светом костров взлетно-посадочную полосу на горном плато, окруженном со всех сторон высокими пиками. Нельзя было думать о том, какое мастерство потребуется, чтобы совершить посадку, какую поправку может внести ветер, как далеко разнесется гул двигателей, что взбредет в голову немецким патрулям в горах. Сейчас Мила могла только сидеть на жесткой скамье и чувствовать вибрацию двигателей, которая через переборки фюзеляжа передавалась ей до самых костей.