Честь в огне

Она ушла, оставив Брук одну. Брук усмехнулась, а по ее щеке скатилась слеза. Стены замка, в котором она оставалась, словно окутывали ее своим невидимым давлением. Женщина вышла из комнаты и пошла по коридору, ведущему в тронный зал. Просторный зал с высокими потолками казался ей слишком тесным и душным. В такие моменты Брук всегда решала выбраться наружу, к источнику свободы и простору. Поднявшись по лестнице, она оказалась в холлах, обитых шелком и переполненных мрачными тайнами. Путь через темные коридоры замка казался бесконечным, но Брук продолжала преодолевать каждый шаг. Сердце стучало со скоростью, сопоставимой с ее растущим нетерпением. Светлые короткие волосы обрамляли ее лоб, а на лице прочно обосновалась усталость и тревога. Наконец, через двадцать минут, она выбралась на берег моря. Воздух был пронизан свежестью, а ветер ласкал ее щеки, словно говорил о чем-то важном. Под ней простирались темные воды моря, словно зеркало, отражающее ее настроение. Море представлялось спокойным и безмятежным, словно ничто не нарушало его тишину. На водной глади пролегла лунная дорожка, словно таким образом природа пыталась подарить Брук надежду и утешение. Она медленно прошла вдоль берега, вдыхая свежий запах соленой воды и прислушиваясь к звукам прибоя. Каждый шаг уносил ее дальше от давящих стен замка и приближал к освобождению от душевных гнетущих мыслей. Внезапно в ночном небе Брук заметила большую тень. По синей сверкающей чешуе от лунного света женщина узнала Сапфиру. В кустах раздался шорох и перед ней неожиданно возник цареубийца. Эрни удивленно посмотрел на Брук. Он выглядел растерянным, потому что не ожидал увидеть ее.

— Сделаем вид что ты меня не видела, — сказал мужчина.

Он попытался развернуться и скрыться в кустах, но женщина ловко схватила его за ворот потрепанной рубашки.

— И в самом деле сбежал? — разочарование прозвучало в ее голосе с хрипотцой.

Эрни не успел ответить, как рядом с ними приземлилась сапфира, поднимая пыль в воздух.

— «Он уже в третий раз сбегает. И каждый раз его ловят и избивают. На его боках только живое место» — сообщила дракоша, обнюхивая Брук.

Женщина приподняла немного мужскую рубашку, действительно на его боках были синяки и ссадины.

— Никакое платье не маскирует твою уродливость, — прошипел Эрни, сердце которого страдало от боли и обиды.

— Себя в зеркале когда видел в последний раз? — отозвалась Брук, — За мной.

— Разве ты не отпустишь меня?

— Нет.

— "Ну спасибо, Сапфира!” — Эрни укоризненно посмотрел на дракона, но та только взмыла в воздух и исчезла за пеленой облаков, закрывающих звездное небо.

Они пришли к конюшне, и Брук вывела черную лошадь на улицу. За все месяцы скитаний, Ночка ни разу не подвела свою хозяйку, она была выносливой и умной лошадью.

— Послушай, я уже искупил свою вину, наказание затянулось, — Эрни все еще надеялся убедить женщину отпустить его, — Мне нужно вернуться к семье, к сестре.

На последнем слове Брук затянула подпругу и подошла к мужчине. Она была зла, но в душе жалела его.

— К любовнице? — на ее слова цареубийца покраснел до кончиков ушей и опустил голову, — Подумай, разве ты дурак, куда катится твоя жизнь.

— И какое право ты имеешь обсуждать мою сестру?! — огнем разгневанный мужчина почувствовал, как в нем поднялась волна гнева, — Она…

— Агнец Божий? — женщина усмехнулась, — Ну-ну, садись на лошадь. Без глупостей, ты меня хорошо знаешь.

— Наказание богов…

— Давай, я дважды не буду повторять.

Идущие встречу свежему ветру, они медленно двигались вдоль побережья. Эрни продолжал уговаривать ее, пытаться убедить отпустить его. Но ни угрозы, ни сладкие речи не влияли на Брук. Тогда он решил рассказать правду: что люди не врали. На самом деле он любил свою сестру. Брук молча слушала, пока на горизонте не появились костры. Это было больно, но ей необходимо было это услышать именно от него. И это не смогло уменьшить ее чувств, ни на доли процента. Ведь если он рассказывает это, значит, доверяет.

— Не мне судить королеву, но если бы она тебя любила, не бросила бы. — тихо сказала женщина, придерживая лошадь.

— Не знаю, ведь у нас дети, и им нужно обеспечить будущее. Может, все-таки отпустишь меня?

— Давай так, если ты по-настоящему раскаешься, и тебя отпустят, я лично провожу тебя в Антропос. Раньше никак, — она обернулась и посмотрела на него, — Больше тебя не будут бить, это я обещаю.

— Прости меня.

— За что еще?

— Я назвал тебя уродиной, это неправда. Просто случайно вырвалось…

— На правду не обижаются, — Брук пожала плечами.

— У тебя красивые глаза, — тихо проговорил Эрни, — Как два озера.

Женщина ничего не ответила, лишь отвернулась, но на ее щеках появился румянец, а на губах играла едва заметная улыбка. Брук так не хватало его. Вдруг она поняла, что самое большое счастье для нее — просто быть рядом с Эрни, просто слышать его голос и верить в счастье.