Честь воеводы. Алексей Басманов

   — За что такая немилость к дворецкому? — удивился Пересветов.

   — Сказывал Мансуров, что государь получил грамотку из Рождественского монастыря, куда Соломонию увезли на постриг. Будто бы Шигона бил великую княгиню плетью. Того на Руси ещё не бывало.

   — Верно молвишь, не бывало. Потому Шигоне поделом: не возносись над помазанниками Божьими, — отметил Пересветов.

   — Где они все ноне? Соломония и кто с нею был повязан: Фёдор Колычев, ещё Алексей Басманов?

   — Слышал я, что Соломония отвезена в Каргополь. И Колычев с Басмановым оставлены там при воеводе. А Шигона отправлен ратником в Сторожевой полк на Оку.

Беседа друзей, похоже, была исчерпана, и они медленно направились к Никольским воротам. На речке Неглинной было полно детворы: шло весёлое катание с горок. Вдоль реки с Красной площади ползли тяжёлые сани, груженные зерном, всякой снедью, дровами. Там, на площади, ноне торговый день. В этот час Красная площадь шумела, гудела, пела, кричала. Да ещё разносилось над нею мычание коров, ржание лошадей — одним словом, богатое торжище жило своей полнокровной жизнью. Москвитяне и крестьяне из ближних и дальних мест торопились купить-продать всё, что нужно. Знали россияне, что близко то время, когда торжища в стольном граде оскудеют, как и во многих городах России. Тому причина одна: татарское нашествие, набеги на Русь летучих орд. Держава уже не платила дани ордынским ханам, но ни казанские татары, ни тем более крымские не давали покоя россиянам до сей поры.

«На азиатской стороне России шла изнурительная и непрерывная борьба. Здесь не было ни миров, ни перемирий, ни правильных войн, а шло вечное одностороннее подсиживание», — утверждал известный русский историк Василий Осипович Ключевский. Им же было сказано, что Орда в XV веке уже рассыпалась и окончательно разрушилась в начале XVI века. Из её развалин образовались новые татарские гнезда, царства Казанское и Астраханское, ханство Крымское и орды Нагайские за Волгой, по берегам морей Азовского и Чёрного, между Кубанью и Днепром.

Всё это знал просвещённый сочинитель Иван Пересветов. Знал, что самую большую опасность во времена Ивана Третьего и Василия Третьего таил Крым. Россияне и грозились Крыму при Иване Васильевиче, но у них не было сил дойти до Крымского перешейка за полторы тысячи вёрст и одолеть неприступный Крымский вал. Пересветов встречал русичей, кои побывали в плену у крымских татар и бежали. Рассказывали они, что такое Перекоп. Это широкий и глубокий ров в шесть вёрст, выкопанный рабами не за одно десятилетие. За ним поднимался высокий вал, укреплённый отвесной каменной стеной. Потому и была крымская берлога для русичей пока неприступной. Да многие русские воеводы всё-таки примерялись к тому, чтобы покорить Крым. Рассчитывали они на то, чтобы обойти Перекоп по Азовскому морю.

Позже так и будет. Но это уже не при жизни Ивана Пересветова случится.

Вот уже и весна близко. Да ближе, чем весна, стояло Казанское ханство. Оно, похоже, начиналось в двух-трёх днях пути за Старой Рязанью на Оке и за Ельцом на притоке Дона Быстрой Сосне. Оттуда татары делали набеги и зимой, благо реки и болота в морозные зимы не были им препятствием, благо был под седлом быстрый и сильный конь, были и лук, стрелы, кривая сабля, щит и копьё. В торбе же — запас вяленой конины, сушёного пшена и сыра из молока кобыл. С таким припасом татарскому воину и тысячу вёрст пройти не помеха. Ещё русские полки не встали по водным рубежам, а татарская орда вот она — топчет, разоряет, жжёт, грабит рязанские, тульские, калужские земли. За два дня орда углублялась внутрь державы более чем на сто вёрст, всё опустошала, забирала, что могла увезти, унести, угнать. Лишь печи оставались на месте селений да тянулись по степи длинные вереницы полонян и полонянок. Татары были особо охочи до русских мальчиков и девочек в возрасте до десяти лет. Для маленьких детей они делали короба с крышками, сажали их туда, как птиц, зайцев или поросят. Такую добычу они ценили превыше всего. Потом эти русичи, воспитанные в волчьих законах, становились самыми преданными хану и жестокими воинами, а россиянки были лучшими жёнами татарских мурз, лучшими матерями. Опустошение южных земель России грозило ей вымиранием и одичанием огромных областей.

И копилась у россиян годами ненависть и ярость к врагам. И уж если сходились они в сечах и схватках с ордынцами, что случалось в год по нескольку раз, пощады крымцам и казанцам не было. Их не брали в полон, их убивали на поле битвы.