Честная игра

Как будто что-то, что скрывало запах, проходило здесь много раз. Чарльз абсолютно ничего не почувствовал. Его пара очень умна. Он коснулся своим носом ее носа, давая понять, что все понял. Она улыбнулась ему, счастливо высунув язык между острыми белыми клыками.

— Подождите, — крикнула ведьма.

Чарльз остановился и посмотрел на нее.

— Айзек говорил, что вы не сможете видеть или слышать фейри, за которым охотитесь.

Чарльз бросил на Айзека мрачный взгляд. Он сказал альфе, на кого они охотились, когда позвал его на помощь сегодня вечером. Эта информация не предназначалась для всеобщего распространения, и Айзек знал это.

— Успокойся, — заверила ведьма. — Айзек сказал мне это только потому, что я подвергла себя риску, придя сюда, и он знает, что я не выболтаю тайну. Этот фейри питался эмоциями людей, которые умерли здесь, и Айзеку не обязательно было мне об этом говорить. Я поговорила с Кейтлин о природе магии, которую использовали убийцы. Я могу дать вам часть этой силы, и она распознает магию фейри. Ее хватит лишь на одного из вас.

Чарльз прижал уши при виде Айзека, когда тот хотел подойти к ведьме. Рисковать должен Чарльз, у него больше шансов одолеть врага, чем у остальных.

Он подбежал к ведьме и замер в ожидании много дыма, драматических жестов и танцев. Но вместо этого она просто наклонилась, чтобы их лица оказалось на одном уровне, и подула на него.

Чарльз закашлялся. Магия причиняла боль, словно его ужалили тысяча пчел одновременно или он выпрыгнул из машины на полном ходу. Но это не самое худшее. Ощущение было такое, будто его тело облили отработанным моторным маслом и оно облепило его, вонючее и жирное.

Братец волк зарычал и низко опустил голову, прижав уши. Айзек заскулил и сделал шаг вперед, как будто пытаясь встать между Чарльзом и ведьмой. Призраки внутри него начали выть и смеяться. Затем Анна прижалась к Чарльзу, заглушая голоса внутри него покоем омеги, который позволил ему восстановить контроль.

Ведьма выпрямилась и быстро отряхнула руки.

— Извини. Я не знала, что это так негативно повлияет на тебя. Это будет оставаться на тебе до тех пор, пока не наступит рассвет. И, скорее всего, эта магия только успеет предупредить об опасности, так что будь внимателен.

Успокоившись, Чарльз благодарно кивнул. Она не виновата в том, что ему больно или что ему захотелось прыгнуть в океан, чтобы смыть маслянистую магию со своей шерсти. Или то, что она отдавала ему приказы, потому что Айзек не научил ее ничему лучшему. Заклинание давало им шанс на победу, если они столкнутся с фейри. За это он мог бы простить ей многое.

Холли стояла перед ним бесстрашная и такая хрупкая в своей человеческой форме.

Она не могла перестать быть ведьмой так же, как он не мог перестать быть оборотнем. Они оба родились со своей магией. Айзек прав в том, что большинство белых ведьм умирали еще очень молодыми, неспособные защитить себя от своих родственников, использующих магию крови. Холли была очень полезна, и он это запомнит.

Волки и фейри оставили остальных на сомнительной безопасности маленькой поляны и под опекой Малкольма и ведьмы.

Чарльз позволил другим волкам взять инициативу в свои руки, поскольку его нюх был не в лучшей форме из-за заклинания. Они шли медленно, потому что трудно идти по запаху, которого не существовало.

Айзек понял, что они делают, через несколько сотен футов, и его нюх был лучше, чем у Анны. Но его пара оттолкнула его однажды, когда он взял ложный след. В конце концов, носы привели их к грубо заколоченной бетонной двери, которая, казалось, была прикреплена к склону холма. Чарльз побежал вверх по склону к вершине бетонного сооружения, где его перекрывала старая деревянная крыша размером примерно два на три фута. Это был запасной выход, но лучше, если они войдут в дверь.

Он сбежал вниз и осмотрел дверь. Она выглядела обшарпанной, но висела на новых петлях. И заперта на стальной засов. Ему говорили, что сталь не так опасна для фейри, как железо, но все равно выдержит любую магию, которую Боклер сможет применить.

Фейри, очевидно, подумал о том же. Он отошел от кустов, которые осматривал, с большим камнем в руке. Затем пробормотал несколько слов, пока камень не стал грязно-зеленым, и швырнул его в дверь. Он ударился с грохотом, больше напоминающим взрыв гранаты, и разлетелся в пыль, оставив в двери приличного размера вмятину. Ни замок, ни защелка не пережили столкновения. Дверная ручка была алюминиевой, и Боклеру, похоже, не составило труда ее открыть.

Внутри царила кромешная тьма, и Чарльз понимал, что она намного мрачнее, чем должна быть с деревянной крышей размером два на три фута. Кто-то устроил нору в склоне холма. Даже волку требовалось немного света, чтобы видеть.

В воздухе не пахло затхлостью — значит, здесь был либо другой вход, либо какая-то вентиляция. Чарльз не почувствовал запаха чего-либо опасного, но в сложившихся обстоятельствах не особо доверял своему носу.