Честная игра

Чарльз застыл, затаив дыхание. Он был слишком далеко. Ему потребовалось бы три прыжка, чтобы добраться до Трэвиса, а это было на два прыжка больше, чем нужно.

Лес Хойтер поднял руки над головой, но не выпустил свой пистолет.

— Лес Хойтер, Трэвис Хойтер, бросьте оружие, — сказал Гольдштейн. — Все кончено.

Никто не двинулся с места.

Чарльз зарычал.

— Бросайте оружие, — сказал Гольдштейн, а затем рявкнул: — Все кончено. Мы знаем, что вы сделали. Упростите задачу для всех.

— Сам бросай оружие, — закричал Трэвис. — Ты ничто. Пустое место, бессильный инструмент либерального правительства, слишком слабого, чтобы служить своему народу и защищать его от этих уродов. — Это звучало как заученная речь, как некоторые фразы, которые произносил маленький гарем Чарльза Мэнсона. Возможно, Трэвис Хойтер повторял эти слова так часто, что уже не понимал их значения. — Вы бросайте свое оружие, или я застрелю ее и перейду к вам.

Гольдштейн и Лесли были сосредоточены на Трэвисе. Они не видели странное выражению лица Леса, где отчаяние сменилось удовлетворением. Они не видели, как он крепче сжал пистолет, опустился на одно колено и мгновенно выстрелил. Чарльз видел это, но ничего не мог сделать, опасаясь, что Трэвис застрелит Анну.

— Лежать. На пол сейчас же! — крикнул Гольдштейн, но Лес Хойтер уже был на земле. — Ложись на пол и сцепи руки за головой.

Лес уже сделал еще до того, как Гольдштейн закончил предложение. Теперь Лес был безвреден, и убить его будет сложнее. Если бы у Чарльза в этот момент был пистолет, он бы все равно убил Леса, потому что, хотя Хойтер застрелил своего дядю, это не помешало Трэвису Хойтеру нажать на курок. Трэвису Хойтеру, у которого было пулевое отверстие прямо в центре лба, все же удалось выстрелить перед смертью.

Анна без сил рухнула на дно клетки.

Пуля попала ей в бедро, и кровь растеклась вокруг нее красным одеялом. Ее нос был искривлен и распух, Трэвис что-то сломал, когда бил ее палкой.

— Я не виноват, — сказал Хойтер. — Это все мой дядя. Он заставил нас это сделать. Он был сумасшедшим.

Анна захныкала, и Чарльз перестал слушать, как Лес Хойтер пытается обвинить мертвых в своих преступлениях.

Чарльз раздвинул дверцы клетки голыми руками, даже не осознавая, что снова стал человеком, пока не заметил, что у него есть пальцы, чтобы сжимать обжигающее кожу серебро. Раньше ему никогда не удавалось так быстро измениться.

И от него разило магией фейри. Он бросил взгляд на Боклера, и старый фейри, стоявший в дверях рядом с Айзеком, кивнул ему. Чарльз даже не знал, что фейри могут повлиять на изменение оборотня.

Но Анна была ранена, и сейчас не было времени беспокоиться о том, кем был Боклер. Не было времени на слепую панику, которую он испытывал, или на то, как ему хотелось разорвать мертвое тело Трэвиса Хойтера. Он должен был убедиться, что Анна выживет.

— Останови кровотечение, пока мы не сможем вызвать скорую помощь.

Чарльз зарычал, потому что Гольдштейн подошел слишком близко к его раненой паре. Но Айзек вмешался, прежде чем Чарльзу пришлось действовать.

— Оставь его в покое. Поверь мне, ты не хочешь находиться рядом с ними прямо сейчас.

Айзек был умным волком. Слишком молод или нет, но Бран был прав, оставив его у власти. Чарльз убил бы любого, кто подошел бы слишком близко.

Его беспомощной паре больше никто не угрожал, и Чарльз в основном игнорировал разговор за его спиной, проверяя Анну.

— Почему он одет в оленью шкуру и бусы?..

— Заткнись и не двигайся, пока мы не вызовем копов, которые зачитают тебе твои права…

— Я имею в виду, он коренной американец, но как мы объясним…

Когда Чарльз слишком быстро превращался из волка в человека, он забывал из какого века должна быть его одежда. Мягкая оленья шкура казалась уютной и знакомой, когда он касался бедного носа Анны. Она нервно облизала его пальцы, потому что он причинял ей боль.

Во-первых, нужно было остановить кровотечение.

Чарльз наклонился и оторвал рукав рубашки Трэвиса, не обращая внимания на вопли федералов. Но Анна зарычала, когда импровизированный бинт приблизился к ней, поэтому он выбросил ткань. Вполне логично, что она не захотела бы, чтобы на ней остался его запах, но оленьи шкура одежды Чарльза не подошла бы, кожа вообще не впитывает влагу.

— Мне нужно…

Он не успел договорить, как Айзек сказал:

— Лови.

Он бросил ему огромную аптечку, которые все члены стаи держали в своих машинах по приказу Брана. Как любил повторять маррок: то, что ты можешь быстро исцеляться, еще не значит, что ты можешь исцеляться достаточно быстро.

Чарльз выбросил из головы слова своего отца. Причин для паники не было. Анна истекала кровью, но пуля прошла навылет и застряла в полу, и не было никаких признаков артериального кровотечения. Но братец волк не будет счастлив, пока она не поправится.

Как только он перевязал пулевое ранение, Чарльз еще раз внимательно осмотрел голову Анны.

Он наклонился, чтобы коснуться губами ее уха, и спросил ее:

— Я могу сделать это сейчас, или ты можешь подождать. Их лекарства не очень помогают, и им придется прерваться…