Честная игра

– Капитан станции «Космоспас-Гланица», капитан «Космоспас-Гланицы», – услышал в наушниках Щукин, – вас вызывает главный судья гонок Чэн Ю, вызывает главный судья. Ваш подчинённый нарушил правила гонок, предположительно виновен в гибели экипажа снаряда номер пять!

– Тьфу, – плюнул Щукин под ноги и выключил микрофон с такой злостью, что аж кнопка отлетела. Стало слышно заглушённо доносившееся из медотсека:

– Что уже кололи?

– Пульса нет, т-твою!

– Электроды. Разряд!

Треск. Щелчки. Звяканье склянок. Щукин заглянул. Врач и лекпом старались над обнажённым телом Мухачёва. Бессмысленно распахнутые глаза астропата зияли в пространство. Разбросаны пузырьки, ампулы, пахнет озоном высокого напряжения. Снова запиликало в наушниках. Щукин выскочил стремглав.

Мелодия. Ти-ли-ауэ-ли… Никогда не слыхал. Вовремя-то как. Выключить не получалось.

Переключил экран видеосвязи на трибуну. В фан-зоне начиналась паника. Кричали, махали руками, оттаскивали друг друга от теко – терминалов коллективного доступа. Кого-то затоптали, кто-то лежал без сознания. Уже раздавалось «убил чемпиона», «гад», «подстава – выдумали Зеркальных», «с-своих, р-русских пр-ротаскивал», «бей!» и прочее. Межпланетный страп – корпус стражей порядка – в закрытых помещениях мало был способен помочь.

Медроботы уходили один за другим. Один за другим возвращались с пострадавшими болельщиками, погружёнными в электросон. Дождаться помощи. Скапливались перед медотсеком.

Мухачёв не приходил в себя.

Жора открыл глаза. Или сами открылись.

Зайчик от ТИШа падал на лицо. Так уж расположен в катере ложемент пилота: включаешь ТИШ – зайчик падает на лицо.

Зайчик гладил Жору по лицу. Легчайшим пером.

Катер находился в подпространстве. И на экране ТИШа Жора видел Зеркальных. Клювастые головы, хохолки антенн. Клювы раскрывались, и Жора слышал их речь, преобразованную ТИШем так, что каждая фраза словно отпечатывалась в сознании неразложенной на звуки.

– Мы сожалеем об опоздании… Причина – сбой настройки в одном из нас… Нарушена связь с внешними полями… Восстановление связи возможно только извне… Являешься ли ты представителем цивилизации Земли… Есть ли у тебя тахион-преобразованные средства восстановления связи…

Вопросительных интонаций ТИШ не формировал. Но было понятно, что Зеркальные спрашивают. Мозги соображали, руки владели. Хорошо. Жора включил микрофон, запись и дуплекс-преобразование:

– Являюсь, – получилось даже сказать это громко.

– Если имеешь средства восстановления связи, подключи их к… – в голове у Жоры опять зашумело, очевидно, это был побочный эффект передачи понятий, отсутствующих в земной технике. Но на экране произошло странное общее движение.

– Настройка! Улучшение! Как получено? – услышал Жора как бы хор многих голосов. Бесплотных, неземных. И понял.

– Скажите ещё раз, что говорили! – закричал он в микрофон. И напряг слух, напрягся весь, отгоняя дурноту, силясь не допустить обморока.

– Если имеешь средства восстановления связи, подключи их к… – услышал он вновь, но, хотя шум в голове и мешал, теперь сквозь него пробивалась мелодия. Ти-ли-ауэ-ли… Ауэ-дири-дири-мбреннь… Мелодия крепла, шум отступал. Жора встал с ложемента, привёл экран ТИШа в удобное положение. В мелодии зазвенели торжественные медные аккорды, шум ушёл почти совсем. На экране суетились, но согласованно, разумно. Таскали круглые, кувшинообразные и длинные, похожие на кабели, предметы. Прямо в воздухе возникали экраны, на них переливались символы, потом всё исчезало. Жора заметил, что висит в воздухе, как в невесомости, но не испытывает собственно невесомости – руки и ноги имеют вес, если не вполне земной, то и не ничтожный, как на «Космоспасе». И шевелятся точно сами. Как бы дирижируя.

Мухачёв увидел опрокинутые над ним лица. И светло-зелёные робы медиков.

– Я… чувствую… он вышел… – почти получилось даже сказать. Прошептать. Врач «Космоспаса-Границы» частью услышал, частью прочёл по его губам.

– Спокойно, – сказал врач.

– Кто вышел? – спросил более непосредственный лекпом.

Мухачёв два раза глубоко, прерывисто вздохнул. И, после невыносимой паузы:

– Больше… нет… бедствия…

Вот теперь ему удалось проговорить все слова. Голосом.

Врач азартно обернулся к лекпому:

– Все, кто ждёт! Бегом – как они там?

Докрикивал в уже убегающую спину, в мелькнувшие магнитные ботинки. Лекпом выскочил в коридор станции. Подряд стал открывать люльки медроботов. Пострадавшие приходили в себя. Большинству удавалось вылезти из люлек. Медленно, словно ощупью, стягивались к медотсеку. Смотрели на Мухачёва. А тот уже сидел посреди медотсека и словно в реальном времени наливался силой. Исколотые, перепачканные кровью руки как будто дирижировали невидимым оркестром.

Щукин услышал в наушниках:

– Я одиннадцатый, один-цть! Связался с Зеркальными, у них наладилось! Устанавливаю связь силовыми тяжами! – и характерный свист срабатывания гиперполевого линемёта.