Честная игра

Кинул взгляд на мониторы, показывавшие сейчас обстановку на трибуне, в фан-зоне. И там люди приходили в себя. Драчуны озирались изумлённо. Те, кому было явно худо, отпыхивались, утирали пот со лбов. Экран телеметрии… Спасу нет. Его сердце и Жоркино бьются ровно в пандан. О! Что-то как щёлкнуло в голове. То, о чём говорил инструктор в училище – давно, но ожило ярко, как сиюминутное. Думать вместе, чувствовать вместе! Микрофон!

– Слушай мою команду!

Сердца бились согласно. Мухачёв, Лена, Жора Котельников, Щукин, болельщики, которые сумели встать из люлек медроботов, пассажирский диспетчер Айгишат Хафизова – все они чувствовали вместе. Одним развитое зрительное воображение позволяло увидеть оперённые силуэты с клювами и хохолками антенн, другим – более развитое электромагнитное чутьё подсовывало картины силополевых тяжей, оплетавших нечто летящее в Пространстве, третьи просто ощущали тепло и то направление, в котором оно излучалось из груди, возвращаясь затем отражённым.

Жора действительно вышел в подпространство. Там не существовало земных артефактов. Катера, например. Жора находился в матрице поля ион-тахионного преобразования, ощущая силы, тянущие его тело к кораблю Зеркальных, как вес. Время не входило в число координат этой матрицы. Поэтому он не нуждался в кислороде для дыхания и был защищён от процессов, разрушительных для хрупкого человеческого тела. Эти процессы для развития требуют времени, а оно в подпространстве Зеркальных отсутствовало. Был он, спасатель Жора Котельников, и был ТИШ, находящийся в той же матрице – как артефакт, связанный непосредственно с Зеркальными. Через тело спасателя теперь шла энергия всех, чьи сердца бились согласно. Он видел её в виде тяжа, каната, входившего в сияющее облако, каким виделся ему теперь корабль Зеркальных. Облако, пронизанное сетью силовых линий – эллипсов и спиралей. И сам он был их узлом. А ещё была трасса. Лилово пульсирующая прорванная труба, со своей сеткой силовых линий. И нечто, вращавшееся вдоль них вокруг трубы.

Жора знал, что это. Гоночная яхта, стартовый номер пять. Но нельзя было отвлекаться. Иначе не сможет завершиться настройка того из Зеркальных, который терпел бедствие.

Энергия билась, сгустками проходя через его тело. Через то, что было в этом подпространстве вместо тела. Бились сердца землян, участвующих с ним вместе в помощи Зеркальному. Билась, трепетала, лилась в Пространство мелодия. И вот – разрешилась в победном аккорде, похожем на всеобъемлющий звук органа.

– Гонка остановлена! – провозгласил репортёр.

На трибуне, в своих космошлюпках, в фан-зоне болельщики недоумевали. Куда исчезли номера пять и одиннадцать, почему встали, как силовой сетью пойманные, первый и девятый? Почему столько народу разом почувствовали себя худо? Кто очухался, уже кричали:

– Нечестно! Угробил лидера, мерзавец!

– Он нарочно!

– Адскую машинку, зараза, включил, пугалку, инфразвук…

– Это чтоб первый победил!

– Своих тащат, подыгрывают!

– Долой с гонки! Долой первого! Убийца!

Кононов названивал в страп. Пришлите наряд для помещений. Беспорядок. Названивал спасателям. Спасатели молчали.

Чэн Ю взял у репортёра микрофон.

– Внимание! Внимание! Говолит главный судья. Товали-ши болельщики, спокойно! Зачёт по пе-вому этапу отменяется!

Несмотря на весь свой опыт, главный арбитр не до конца знал, что такое фанаты. Призыв подействовал наоборот. Крики и угрозы нарастали. Фанаты уже разбили парочку визор-экранов.

И тут раздалось:

– «Космоспас-Граница», я одиннадцатый, как слышно, один-ц-тый, Котельников! Идём к трибуне в подпространстве, выход средствами Зеркальных! Как слышно?

Не преобразованное в звук, а словно бы у многих разом в головах. Щукин узнал голос Жоры и включил «всем»:

– Всем, всем! Капитан «Космоспас-Границы» на связи! Наш спасатель идёт сюда, у спасённых всё в порядке!

На «Космоспас-Границе» те, кто обошёлся без помощи, сами помогали загонять медроботов в боксы. Лекпом прибирался в медотсеке. Мухачёв одевался в скафандр – ему предстоял рейс в локальный центр слежения за путёвкой на внеочередной отдых. Сыртанов поил Лену кофе с космопирожным «гроздь», состоящим из бисквитных гранул, оформленных желейной оболочкой, не дающим крошек, от которых в невесомости жди беды.

Над трибуной разлилось сияние. Кто видел полярные сияния Земли – у тех было с чем сравнить. Сияние несло с собой мощные аккорды органа. Вокруг сияющего облака по спиральной орбите нёсся катер бортовой одиннадцать. А вокруг него по ещё более сложному геликоиду парила «яхта», стартовый пять. Слегка повреждённая: парус из солнечных энергоэлементов – устройство для ловли солнечного ветра – был словно обгрызен, лишился трети площади. Так сказался аварийный вылет с трассы через пробоину в гиперполе.