Честная сделка (СИ)

— Нет, — буркнул Бруно. — Ловушка для привязанных, а я запертый. Папа говорит, что разница огромная.

Конечно, огромная, папу-то никто не ловил и насильно на цепь не сажал. Папа сам угодил в капкан. Погодите-ка…

— Ловушка? — переспросила я.

— Ну вот опять, — совсем опечалился Бруно. — Ты забудь, хорошо? А то папа снова скажет, что я дурак и не умею держать рот на замке.

— Снова?

Он понуро повесил голову и ссутулил плечи.

— Да ладно, — всплеснула я руками. — Если ты уже о чем-то проболтался и тебя за это отругали, то дальше можно говорить открыто, ведь это уже не секрет.

— Честно? — с надеждой прошептал Бруно, поднимая на меня полный отчаяния взгляд.

— Честно, — подтвердила я. — Ты ведь мэйну Рэйнеру что-то рассказал? Он упоминал, что ты ему помогаешь. Очень тебя хвалил. — Я снова растянула губы в улыбке. — И я тоже помогаю мэйну, потому он все равно передаст мне твои слова. Но лучше ж напрямую от тебя узнать, правда?

— Наверное. — Еще пару раз трагично вздохнув, Бруно все же расправил плечи и решился: — Я про ту ночь рассказал. Про ту, когда было много свечей и все кричали.

Очевидно, про ночь злополучного ритуала, призванного создать умный дом, а создавшего мою темницу.

— Ты и мне рассказывал, — беззаботно откликнулась я. — И не раз, помнишь?

— Да, но… — Бруно замялся. — Я ведь как думал… когда падаешь, то важно лишь, что ты упал. Коленку там расшиб или того хуже. А уж обо что споткнулся — какая разница? А мэйн Рэйнер сказал, детали важны. Мотивы важны. Юта, мотив — это «почему»?

— Да, милый. Почему.

— Папа запретил рассказывать, почему. Это же наше семейное дело, нечего в него носы совать. — Бруно явно цитировал старого некроманта. — Я и не рассказывал.

— Не понимаю. — Я устало потерла переносицу. Как же с ним все-таки сложно. — Все «почему» твоего отца мне известны. Я знаю, зачем он создавал этот дом. И если б ты не прервал ритуал…

— Я его не прерывал, — перебил Бруно.

Я застыла. Какого демона?!

— А кто тогда?

— Папа сам…

Я медленно поднялась, отошла на пару шагов от кровати и развернулась. To есть не было нарушенных потоков? Не было вмешательства великовозрастного дитятки, и Раджинманд Гантрам добровольно прервал ритуал, обрекая себя на участь пленника? Но…

— Почему? — выдавила я.

— Вот и мэйн сказал, что мотивы важны.

Глава 22

Глава двадцать вторая, в которой проясняется далеко не все, но антагонист обретает лицо

Утро я встретила в лаборатории, хотя добрые полчаса после весьма сложной, но насыщенной беседы с Бруно была полна решимости дождаться пробуждения мэйна Рэйнера под дверью его спальни. Так и стояла, стискивая кулаки и вдавливая пятки в пол, лишь бы не повернуть ручку и не войти… В общем, у досточтимого мэйна имелись все шансы поутру обнаружить на пороге меня, пустившую корни и почки в лучах рассветного солнца, но жажда действий оказалась сильнее, и, помаявшись немного, я все же поскакала вниз.

А вскоре и вовсе почти позабыла обо всех треволнениях последних часов — так увлеклась бумагами, над которыми трудился Рэйнер. Нет, я и раньше читала некромантские записи, но Раджинманд Гантрам был импульсивен, непоследователен и к тому же явно не пытался упростить жизнь возможным читателям. В отличие от Рэйнера. Он проделал огромную работу, вылавливая из потоков мыслей полубезумного старика зерна истины, которые я в свое время даже не заметила. К примеру, я не помнила, чтобы Гантрам ставил опыты на животных, но в заметках мэйна, составленных по мотивам некромантских дневников, нашлось сразу несколько упоминаний. Как и о «силе духа», с которой я уже познакомилась благодаря гримуару Вишху.

Вот этим вопросом Гантрам явно очень интересовался, но при этом опасался рассуждать о нем открыто. Даже новаторская идея умного дома и непростые семейные отношения описывались им с большей откровенностью, а вот когда речь заходила о свойствах души, некромант едва не переходил на тайные шифры. Но шифр подобно огромному амбарному замку на двери сразу бы привлек внимание к чему-то важному и ценному, потому свой интерес старик спрятал за туманными философскими рассуждениями и красочными метафорами.

Не удивительно, что я все это пропустила. Уж лучше самый заковыристый, выдуманный чокнутым экспериментатором код, лично для меня неотличимый от любого языка, чем бесконечные излияния о сознании, мышлении и духе. На этом фоне даже Вишху (при всем его занудстве) выглядел вполне здравомыслящим, прагматичным и не склонным к пустой болтовне.

Благо Рэйнер оказался куда внимательнее и ничего не упустил. Полагаю, наивные воспоминания Бруно о жизни отца тоже помогли, так что я теперь могла ознакомиться с самой сутью.

Пугающей сутью.

Когда над головой раздался протяжный выдох, я как раз читала об усиленном влиянии на кровных родственников, так что даже забыла вздрогнуть или подскочить. Лишь подняла на вошедшего наверняка круглые от потрясения глаза и прошептала:

— Думаете, он и правда все это может?