Честно о нечестности. Почему мы лжем всем и особенно себе

Подтасовка результатов имеет много общего с классическим экспериментом, широко известным под названием «Кот Шредингера». Эрвин Шредингер, австрийский физик, в 1935 году описал следующую ситуацию: в стальной камере, где находится радиоактивное вещество, заперт кот. Вещество может либо распадаться, либо нет. В случае распада даже одного атома возникает целая цепочка событий, которые в итоге приведут к смерти кота. Если же распада не будет, кот останется жив. По версии Шредингера, до тех пор, пока ящик закрыт, то есть наблюдателю неизвестно, что происходит внутри, кот и жив и мертв одновременно. Его нельзя однозначно назвать ни живым, ни мертвым. Придуманный Шредингером сценарий являлся критикой квантовой механики, которая оперировала понятием неопределенности и не вполне четко описывала объективную реальность. Если оставить философские аспекты физики в стороне, мы убедимся: история с котом Шредингера является отличной иллюстрацией к нашему гольф-эксперименту. Количество ударов (пять или шесть) — тот самый «ни живой ни мертвый» кот Шредингера: пока вы не записали количество ударов на бумаге, оно не существует в «объективной реальности».

* * *

Возможно, вы удивлены тем, что вопросы заданные участникам эксперимента, касались «среднестатистического игрока», а не их собственного поведения на поле. Причина проста: мы ожидали, что, как и большинство людей, гольфисты солгут в ответ на прямой вопрос об их склонности вести себя неэтично. Спрашивая их о поведении кого-то другого, мы предполагали, что они ответят более правдиво, поскольку будут избавлены от ощущения, что признаются в собственном неправомерном поведении[11].

Однако мы хотели изучить и то, в какой степени гольфисты с опытом неэтичного поведения готовы сознаться в обмане. Мы выяснили: хотя многие «другие игроки» мошенничают, некоторые участники нашего исследования считали себя сущими ангелами — они признались, что лишь в 8 % случаев передвигали мяч клюшкой с целью улучшить свой результат. Еще реже они подталкивали мяч ногой (4 %), а брали мяч в руки и переносили его в нужное место лишь в 2,5 % случаев. Конечно, эти показатели довольно внушительны (особенно с учетом того, что на поле для гольфа обычно располагается 18 лунок, а способов смошенничать очень много), но они меркнут в сравнении с тем, что делают «другие игроки».

Аналогичные расхождения проявились и в ответах о «маллиганах», и в подсчете количества ударов. Участники опроса сообщили, что воспользовались бы «маллиганом» на первой лунке лишь в 18 % случаев, а на девятой — только в 4 %. Они также заявили, что лишь в 4 % случаев смогли бы приписать себе меньшее количество ударов, и менее 1 % респондентов пошли бы на такой вопиющий обман, как сознательный неправильный подсчет количества ударов.

Итак, вот сводка наших результатов:

Не знаю, как эти различия могли бы интерпретировать вы; лично мне кажется, что игроки обманывают не только в гольфе — они лгут и в тех случаях, когда рассуждают об обмане.

Итак, что же мы выяснили? Судя по всему, мошенничество в гольфе во многом сходно с теми ситуациями, которые мы изучали в ходе лабораторных экспериментов. Когда те или иные действия не ведут непосредственно к совершению нечестного поступка, когда они отдалены от него, отложены во времени или когда им можно дать рациональное объяснение, игрокам в гольф, как и любому человеческому существу, легче совершить обман. Кроме того, похоже, что гольфисты, как и все остальные, способны совершать нечестные поступки, не меняя мнения о себе как о честных людях. А как же обстоят дела с мошенничеством среди бизнесменов? Что ж… Когда правила можно — в той или иной степени — трактовать по-разному, если есть зона неопределенности или людям позволено оценивать результаты своей работы самостоятельно, даже такая благородная игра, как гольф, может подтолкнуть к обману.

Глава 3. Ослепленные собственной мотивацией

Представьте свой очередной визит к стоматологу. Вы входите, обмениваетесь любезностями с девушкой за стойкой, после чего принимаетесь листать старые журналы в ожидании вызова.

А теперь предположим, что за время, прошедшее с момента вашего последнего посещения, стоматолог приобрел новое дорогостоящее профессиональное оборудование — устройство, которое использует для протезирования зубов компьютерное моделирование и само изготавливает более совершенные коронки и мосты. Сначала на экране компьютера отображается трехмерная модель зубов и десен пациента; это позволяет создать коронку или имплант, идеально подходящие по форме и размерам. На втором этапе методом 3D-печати изготавливается керамическая коронка или мост — в соответствии с заданными параметрами. Понятно, что столь совершенное оборудование стоит весьма недешево.