Честно о нечестности. Почему мы лжем всем и особенно себе

Но это лишь часть истории. Да, креативность позволяет находить новые оригинальные пути для решения сложных проблем. И она же помогает нам обходить существующие правила и законы и трактовать информацию в наших интересах. Задействуя креативное мышление, мы с легкостью находим решения, благодаря которым волки оказываются сыты, а овцы целы, или придумываем истории, в которых выглядим героями, а не злодеями. Если причина нечестности — наша способность думать о себе как о высокоморальных людях, в то же время извлекая пользу из мошенничества, креативность помогает придумывать убедительные истории: благодаря им люди врут еще больше, но считают себя кристально честными.

Сочетание позитивного аспекта и пользы креативности, с одной стороны, и темных ее проявлений — с другой ставит нас в затруднительное положение. Мы нуждаемся в креативности и жаждем ее, но сознаем, что в определенных обстоятельствах она может оказывать негативное влияние. Как говорит в своей книге «Простофили, аферисты и те, кто посередине» (Suckers, Swindlers and an Ambivalent State) историк Эд Баллайзен, мой коллега и друг, каждый раз, когда бизнес преодолевает новые технологические барьеры, будь то изобретение почтовых услуг, телефона, радио, компьютера или ипотечных ценных бумаг, нечестность тоже оказывается в выигрыше. Прогресс расширяет границы — и технологий, и обмана. Только после того, как возможности, эффекты и ограничения новых технологий оказываются тщательно изучены, мы можем определить, когда использование нового инструментария будет во благо, а когда — принесет вред.

Например, Эд в своей книге рассказывает, что сразу после создания почтовой службы США люди пользовались ею для продажи несуществующих товаров. Потребовалось время для того, чтобы разобраться с проблемой. В итоге почтовое мошенничество привело к появлению ряда законодательных мер, которые в наши дни обеспечивают высокое качество и эффективность почтовых услуг и доверие к ним. Если взглянуть на технологическое развитие с этой точки зрения, мы должны быть благодарны некоторым особенно креативным мошенникам за кое-какие изобретения и движение общества по пути прогресса.

Итак, что в остатке? Очевидно, есть смысл и дальше принимать на работу креативных людей, развивать изобретательность в себе и поощрять ее в других. Но важно понимать, каковы связи между креативностью и нечестностью, и не создавать ситуации, в которых творческие люди могут подвергнуться искушению применить свои навыки для обмана.

* * *

Кстати, не помню, писал ли об этом: я считаю себя исключительно честным и очень творческим человеком.

Глава 8. Мошенничество как инфекция, или Вирус нечестности

Читая лекции об иррациональном поведении, я довольно много времени провожу за границей и, естественно, часто летаю самолетами. Один их моих маршрутов включал полет из Северной Каролины, где я живу, в Нью-Йорк, затем в Сан-Паулу (Бразилия), в Боготу (Колумбия), Загреб (Хорватия), Сан-Диего (Калифорния) и обратно в Северную Каролину. Несколько дней спустя я полетел в Остин, штат Техас, затем в Нью-Йорк, потом в турецкий Стамбул, в Камден, штат Мэн, после чего направился (в полном изнеможении) домой. Преодолевая эти расстояния, я получил бесчисленное количество оскорблений и душевных травм, связанных с прохождением таможенных досмотров и попытками найти потерянный багаж. Но все это сущая ерунда по сравнению с неудобствами, которые я испытываю, если заболеваю во время своих поездок. Поэтому я всегда стараюсь избежать риска подхватить инфекцию.

Во время одного трансатлантического перелета я готовился к выступлению на тему конфликта интересов. У человека, сидевшего рядом, похоже, была сильная простуда. Уж не знаю, что послужило причиной: его болезнь, моя боязнь подцепить какую-нибудь заразу, невозможность заснуть или пришедшие мне в голову ассоциации — я представил, как крошечные зловредные микробы летят от моего соседа ко мне и обратно, — но я задумался о сходстве процессов распространения инфекции и корпоративной нечестности.

Как я уже говорил ранее, крах Enron пробудил во мне интерес к явлению корпоративного мошенничества, и он укреплялся с последующей волной скандалов, связанных с Kmart, WorldCom, Tyco, Halliburton, Bristol-Myers Squibb, Freddie Mac, Fannie Mae, финансовым кризисом 2008 года и, разумеется, деятельностью компании Bernard L. Madoff Investment Securities. Со стороны кажется, что число финансовых скандалов возрастает. Связано ли это с улучшением механизмов выявления нечестного и незаконного поведения? Или причина в том, что моральный компас вышел из строя и уровень нечестности действительно вырос? А может быть, мошенничество — это своего рода инфекционная болезнь, заражающая все больше игроков корпоративного мира?