Честное хулиганское!

— Да пошел ты! — заорал Маркиз, а Пу И на ходу умудрился цапнуть режиссера за палец. — Лолочка, девочка моя, что с тобой?

Хотя и так все было ясно. В машине «Скорой помощи» Лоле было так больно, что она наконец вышла из роли. Всю дорогу она ругалась. Досталось всем: и режиссеру за идиотскую трактовку Достоевского, и Маркизу за дурацкий санаторий, где, на свою беду, она встретила Каргопольского. Досталось и самой Лоле — за то, что была такой дурой и согласилась на роль в этом диком спектакле. Водителю «Скорой» тоже досталось — за то, что торопился и резко тормозил на перекрестках, отчего нога у Лолы взрывалась адской болью. Не тронула она только песика. На пороге приемного покоя Лола слабым голосом простилась с ним, просила не скучать и слушаться Леню. Дальше Лола вспомнила, что она актриса, сделала лицо Жанны д’Арк перед казнью и позволила санитарам себя унести, трагически глядя в потолок.

Через полтора часа загипсованную Лолу выдали Маркизу под расписку. На этот раз нога была левая.