Честное пионерское! Часть 3 (СИ)

— Как вам мой зятёк, Фрол Прокопьевич? — спросил «дядя Юра». — Не заскучали в его компании?

Говорил он громко, чётко проговаривая каждое слово.

Взгляды Лукина и Каховского скрестились на моем лице — в районе переносицы.

— Ты оказался прав, Юра, — сказал генерал-майор. — Твой протеже действительно интересный собеседник. И знает много интересных историй. Заговорил меня так основательно, что я пропустил приём лекарства. Голова от его рассказов до сих пор идёт кругом, будто я сорвался в штопор.

Фрол Прокопьевич хмыкнул.

— Насколько правдивы его рассказы — покажет время, — сказал он. — И уже очень скоро. Но мальчик он не простой — тут ты не ошибся. От десятилетнего парнишки после недели комы осталось только тело. Это я хорошо прочувствовал. Удивил меня твой Мишаня. И это ещё мягко сказано.

Пенсионер покачал головой.

Указал рукой на моё кресло.

— Не стой в дверях, Юра, — сказал Фрол Прокопьевич. — Присаживайся. И расскажи нам, что ты узнал об убийстве девчонки.

Глава 4

Каховский пересёк комнату (позвякивая висевшей на пальце связкой ключей). По пути обшарил гостиную глазами (будто осматривал место преступления). С его появлением к витавшим в квартире ароматам добавились запахи табачного дыма и мужского одеколона (вполне приличного по нынешним временам). Юрий Фёдорович уселся на пригретое мной место, с видимым удовольствием откинулся на спинку кресла. Я не заметил в поведении «дяди Юры» смущения или неуверенности, словно в квартире Лукина тот давно освоился и чувствовал себя здесь «как дома». Вероятно, уже по привычке майор милиции взглянул на стену с фотографиями (туда, где висела деревянная рамочка с фото Леонида Ильича). И тут же перевёл взгляд на хозяина квартиры (точно прикидывал: действительно ли Фрол Прокопьевич тот самый генерал, которому покойный генсек некогда напоказ пожимал руку).

— Работа над делом кипит, — сообщил Каховский. — В отчётах о результатах работы уже можно утонуть — трудимся активно и продуктивно. Толку только от наших стараний пока ровным счётом никакого. К Вере Ильиничне Локтевой врачи не пускают. Уверяют, что о даче показаний сейчас «и речи быть не может».

Он пожал плечами.

— Довольствуемся пока той информацией, которую мать убитой передала персоналу бригады скорой помощи. Поэтому картина остаётся прежней: девчонку убили во временной отрезок от семнадцати часов сорока пяти минут до половины седьмого. Эксперты согласились с такими выводами — пока только устно: отчёт я ещё не видел.

Под генерал-майором Лукиным скрипнули пружины дивана.

— Как обстоят дела с поисками Мишани? — спросил Фрол Прокопьевич.

Старший оперуполномоченный Великозаводского УВД стрельнул в меня взглядом, ухмыльнулся.

— Стажёры пока не отчитались о полученных во время обхода классов результатах, — сказал он. — Опознали свидетели кого-то из школьников, или подружки убитой чётко срисовали Иванова и ищут именно его — пока не ясно. Но кое-какие новости для Михаила у меня уже есть.

Каховский взглянул на меня, сощурил левый глаз.

Фрол Прокопьевич не позволил ему затянуть паузу.

— Выкладывай, — скомандовал он.

Майор милиции приосанился, перевёл взгляд на Лукина.

— Только что я вновь побеседовал с гражданками, которые в воскресенье контролировали подходы к подъезду Локтевых, — сказал он. — Помог женщинам освежить память. Пятеро из шестерых свидетелей уже уверены, что незнакомый мальчик покинул подъезд до того, как оттуда же вышла Вера Ильинична с мусорным ведром.

Пенсионер и милиционер повернули в мою сторону лица. Каховский вновь ухмыльнулся — Фрол Прокопьевич сдвинул к переносице брови.

Я промолчал — не сказал им: «Я же говорил!»

— Шестая свидетельница упрямо твердит, что мальчишка появился из дверей подъезда уже после приезда скорой, — сказал Юрий Фёдорович. — Но эти её слова, по сути, ничего не меняют. Пять голосов против одного — серьёзный перевес. Он переводит юного любителя Достоевского в категорию свидетелей.

«Дядя Юра» вздохнул.

— Искать мы его будем — это бесспорно, — добавил Каховский. — Мои стажёры сегодня этим и занимались. Но только теперь рассматриваем участие мальчика уже в другом качестве: не как подозреваемого. Поэтому и спрос с него будет совсем иным. Возьмём свидетельские показания…

Лукин кашлянул.

Юрий Фёдорович развёл руками.

— Если отыщем мальчишку, разумеется, — сказал он.

Генерал-майор решительно тряхнул головой.

— Юра, не будет никакого допроса, — сказал он. — Я не хочу, чтобы с Мишаней общались… ваши. Уверен, специалисты в вашем управлении подобрались хорошие. Вот и не нужно светить перед ним мальчишкой. Да и вообще!.. Его имя не должно мелькать в материалах этого дела.

Лукин ударил рукой по подлокотнику дивана.

Спросил:

— Юра, ты меня понял?

— Да вы не волнуйтесь, Фрол Прокопьевич. С нашей стороны особых претензий к Иванову не будет. Только формальности. Засвидетельствую его алиби. Как мы и договаривались. Все бумаги я подготовлю сам. Ни к вам, ни к мальчишке не останется никаких вопросов или претензий…