Честное пионерское! Часть 4 (СИ)

Вовчик то ли вздохнул, то ли застонал. И скороговоркой объяснил мне цель своего визита. Он пришёл… чтобы договориться с Надеждой Сергеевной о пошиве «сумки, как у Зойки» — для своей «дамы сердца». Рыжий напомнил, что у Зотовой в январе будет день рождения. Сказал: Света пожелала получить в подарок от своего «рыцаря» сумочку от «Christian Dior» (школьники упрямо не называли Надино творение рюкзаком). Девочка уже сообразила, что я не покупал этот рюкзак. Она отправила Вовчика договориться о пошиве сумки напрямую с Мишиной мамой (в обход меня). Велела проделать этот манёвр сегодня, пока я занимался самбо в «Ленинском». Я едва сдержал улыбку: представил, как Зотова уговаривала мальчика — небось, и за руку его подержала, и улыбкой осчастливила, и даже в щёку поцеловала (благословила на подвиг). Конопатый «рыцарь» послушался «даму сердца». И даже побеседовал на тему рюкзака с Надеждой Сергеевной.

— Но я… это… ещё тебя, Миха, решил спросить, — сказал Вовчик.

Он посмотрел мне в глаза.

От его взгляда у меня тоскливо сжалось сердце.

— Если ты, Миха, скажешь, что нельзя — подарю ей чё-то другое, — заявил мальчик.

Он зажмурил глаза — будто ждал, что я ударю его по лицу.

— А моя мама тебе что ответила?

— Да пошью я ещё один рюкзак! — сказала Надя. — Не проблема! Было бы из чего.

Вовчик шмыгнул носом.

— Ты объяснила ему, что для этого нужно? — спросил я.

Надежда Сергеевна кивнула, погладила Вовчика по затылку.

— Объяснила, — сказала Надя. — И предложила дать денег, чтобы он уже завтра купил эти сумки. Нужно начинать работу сразу после праздника, чтобы пошить рюкзак до Светиного дня рождения.

Иванова положила руки на плечи рыжего мальчика.

— Вот только Вова их не взял, — пожаловалась она. — Сказал: сперва получит на это твоё разрешение.

Вовчик снова вздохнул.

— Миха… можно? — спросил он. — Я вам всё отдам — до копейки! Клянусь!

Рыжий вытянулся по струнке.

— А если не смогу… — сказал он. — То никогда не стану пионером! Вот увидишь!

После слов Вовчика я не улыбнуться — нахмурился.

Произнёс:

— Ну, если так…

Кивнул.

— Тогда ладно, — сказал я.

Глаза на конопатом лице радостно блеснули.

Надежда Сергеевна тоже улыбнулась, словно это ей я адресовал своё разрешение.

— Пусть и у Зотовой будет такой же рюкзак, — сказал я. — Надеюсь, девчонки из-за этого не поссорятся.

Хмыкнул.

— Ты знаешь, где продаются сумки?

— Ага.

— Я объяснила.

— Ну, и прекрасно, — сказал я. — Тебе понадобятся семнадцать рублей и пятьдесят восемь копеек. Возьмём их у моей мамы, раз она сама предложила. Завтра вместе с тобой схожу в магазин. Чтобы ты ничего не перепутал.

Я покачал указательным пальцем — будто пригрозил.

И добавил:

— Только купим сумки другого цвета! Не бежевого. Чтобы девчонки различали рюкзаки.

— Ага, — повторил Вовчик.

Он кивнул.

И тут же воскликнул:

— Миха! Тётя Надя! Спасибо!

Рыжий резко развернулся и стиснул в объятиях взвизгнувшую от неожиданности Иванову.

* * *

В пятницу, я вместе с Вовчиком отправился в «Универмаг» (не рискнул отпустить парня с деньгами одного: побоялся, как бы моё «видение» не стало реальностью до Нового года, а не после). Купили там две сумки с логотипом олимпиады — бордового цвета (расцветку будущего рюкзака выбрал Вовчик). А уже вечером мальчик явился к нам с новым вопросом. Он показал Надежде Сергеевне вырезку из газеты с рисунком (две чёрные боксёрские перчатки). И поинтересовался: сможет ли Надя вышить такую же «картинку» на «рубашке».

— Токо не там, где «Адидас», — уточнил он. — С другой стороны. Но и «Адидас» тоже надо!

Мишина мама заявила, что рисунок простой; заверила: сделать такой для неё не составит большого труда.

— Дорого будет? — спросил Вовчик.

Я посмотрел на Надю.

Иванова пожала плечами.

— Ничего сложного, — сказала она. — От силы: четверть часа работы.

— А если таких рубашек будет восемнадцать штук? — сказал Вовчик.

— Ого! — сказала Надя.

— Тогда мы сделаем скидку за объём заказа, — ответил я. — Тенниски будут стоить не двадцать, а девятнадцать рублей.

Рыжий нахмурился, заглянул мне в глаза.

— А мой рубль? — спросил он.

— Всё, как всегда, — сказал я. — За каждую тенниску получишь обычные комиссионные.

Мальчик улыбнулся.

— Получится ровно восемнадцать рублей! — сказал он. — Хватит, чтобы вернуть все деньги за сумки!

Рыжий победно вскинул руки.

«Получится триста сорок два рубля, — подумал я. — Серьёзная сумма — не мелочь на школьные обеды. Похоже, в том моём „видении“ Вовчика убили именно из-за этих денег».

Глава 10