Честное волшебное! или Ведьма, кошка и прочие неприятности

– Щаз-з-з будет тебе ур-р-рожай, светляк! – рыкнул брюнет, демонстративно разминая пальцы и с интересом поглядывая на собственные кулаки. – Эх, худосочный нынче мужик пошел, – смачно сплюнув, заявил он. Потом вперил тяжелый взгляд в слегка обалдевшего приятеля и, рванув ворот черной рубахи, стукнул себя в грудь. – Хана тебе, беломор… – Угроза оборвалась на полуслове, Эдгарда тряхнуло, словно от удара молнии, когда на коже под ключицей вспыхнул серебром нарисованный символ, отделился от тела и поплыл по воздуху, утаскивая за собой похожий на воздушный шар силуэт.

– Что это? Что? – ревел раненым зверем пойманный в ловушку призрак. – Отпусти, Саймин выкормыш! Отпусти-и-и! – Он рвался на свободу, но магический знак намертво приковал его к лежащему неподалеку куску плиты.

– Впечатляет, Гард Хладнокровный, – уважительно произнес Элрой.

– А ты думал, касатик! – кокетливо похлопав черными ресницами, улыбнулся гробовщик.

Глаз жнеца дернулся, и Элрой машинально сделал шаг назад, выставив перед собой сияющий в лунном свете меч.

– О-о-о, – пропел Дорэ подозрительно тонким голоском, – обожаю вооруженных мужчин. – Он игриво повел плечами, еще больше обнажая грудь в разорванном вырезе рубахи. – А давай проверим! – Черные глаза его сверкнули азартом. – Правду ль народ болтает, что чем больше клинок, тем меньше та штука, что в штанах… – Мага душ опять тряхнуло, и на этот раз отделившийся от него символ уволок с собой растрепанную полупрозрачную девку с пятым размером бюста и повязкой на подбитом глазу.

Эл облегченно выдохнул, решив, что гроза миновала, но Гард зловеще зашипел:

– Рано радуеш-ш-шся, жнец! Я доберус-с-сь до тебя. – Он решительно шагнул к блондину, выхватывая из ножен острый кинжал. – Я вырежу твои моз-с-с-сги и съем… – Гробовщик замер с занесенным клинком, а отделившийся от него призрачный горбун все еще расписывал в красках рецепт приготовления содержимого черепной коробки.

Последним тело дьера Дорэ покинул привязанный к светящемуся знаку карлик, который с чувством рассказывал ему, что вообще не при делах и в его тело попал исключительно за компанию с остальными духами. Гробовщик же, брезгливо морщась, принялся запахивать порванную рубашку и расстегнутую куртку. Физически его больше не трясло, но от осознания, что какие-то пару минут им управляла эта призрачная шайка, мысленно передергивало. Но все же овчинка стоила выделки. Четверка, облюбовавшая старый храм, теперь тихо сидела, привязанная магией к камням, и мрачно взирала на своих пленителей.

– Как? – раздался в гнетущей тишине слегка удивленный голос Элроя. – Их так мало? А я-то думал, не меньше двадцати будет, – разочарованно вздохнул он.

– Я тебе не бездонная бочка для этих упырей, – убирая в ножны кинжал, выхваченный под контролем шепелявого, проворчал Эдгард.

– Мы призраки, а не упыри! – гордо заявил бугай, в который раз ударив себя огромным кулаком в грудь. При жизни он был человеком-горой, теперь же походил на полупрозрачного головастика, ноги которого сливались в белесый хвост, намертво приклеенный к символу ловушки.

– Итак, дьеры призраки, – оглядев всю четверку, проговорил маг душ и, стянув с руки перчатку, задумчиво погладил перстень дымчатого аза, камень которого не был сейчас прикрыт иллюзией. – Я повторяю свой вопрос: где находится дух мертвеца из городского парка?

– Отвечайте быстро, четко и честно, – посоветовал им жнец, демонстративно поигрывая мечом. – Ложь я почувствую, и это выйдет вам боком. Или лучше проводите нас к месту, где может находиться загулявший дух. И тогда, быть может, я не стану отправлять вас за полог Саймы, – лениво добавил он, мысленно решив, что выполнять обязанности чистильщика – не его работа.

А загнанные в угол привидения переглянулись, синхронно вздохнули, хотя дышать-то им было вроде как нечем, и нехотя заговорили.

В ПБ «Последний цветок»

Джемме не спалось. Чего нельзя было сказать об Олли-о. Если не считать отсутствующих частей тела, оборотень чувствовала себя вполне хорошо и бессонницей не мучилась, в отличие от ее добровольной няньки. Ведьмочка же, переделав все возможные дела и вдоволь насмотревшись на мирно посапывающую подругу, так и не смогла сомкнуть глаз. Ведь через пару часов рассвет, а дьер гробовщик, ушедший на ночь глядя в компании жнеца, до сих пор не вернулся. В том, что поздняя вылазка этих двоих имела отношение к Варфаламее, она не сомневалась. А то, как эта самая Варфаламея расправляется с неугодными, Джемма видела собственными глазами, и потому тревога терзала ей душу, а сон, несмотря на усталость, отказывался приходить.