Честность свободна от страха

— Вот вам два билета, на случай если вы захотите прийти с подругой… Или другом. Я знаю, что Мими живет где-то за городом. Иногда она останавливается у нас, а иногда у Клод. Вот ее адрес. — передавая билеты, Смирненхофф как будто случайно коснулся пальцев Шпатца. Ему понадобилось сделать над собой усилие, чтобы не отдернуть руку. Он поставил бокал с недопитым вином на пол и встал, и сразу же понял свою ошибку. Теперь он стоял вплотную с этим странным человеком, глядя прямо в его расширенные зрачки. Смирненхофф улыбнулся.

— Спасибо, герр Смирненхофф. Вы меня заинтриговали, я обязательно приду на ваше представление. А сейчас мне уже пора… Очень много дел еще…

— Конечно, герр Шпатц, я вас провожу. Не ударьтесь, здесь низкая балка.

Грохоча ботинками, Шпатц быстро спустился по металлическим ступенькам, почти бегом пересек двор, открыл дверь и выскочил на улицу. Остановился. Прислонился спиной к стене. Отдышался и только сейчас сообразил, что до сих пор сжимает в руке бумажки, которые дал ему Смирненхофф. На билетах было витиеватым почерком от руки написано: «Этот человек приглашен на таинственную ночь за бархатным занавесом. Д.С.» Дата и время. А на неровном клочке бумаги был адрес. Вейсштрассе, 4. Надо же, эта Клод жила совсем рядом с ним. Можно было зайти к ней сегодня вечером, заодно и выпить кружечку черного пива у «Фрау Вигберг». Вспомнив про Волдо и жареное мясо, Шпатц повеселел и отправился искать остановку ластвагена, пешком до Альтштада от театра идти было очень уж далеко, а ему не терпелось обсудить с Краммом свое первое самостоятельное задание.

Отдав три клейна водителю, он устроился на неудобной скамейке у окна. Получается, что эта загадочная Сигилд была проституткой? Ее отец знал, где она работает, но даже не составил себе труда уточнить, что это за место, и чем она там занимается? Намеки Смирненхоффа были достаточно недвусмысленными, чтобы понять, что некрасивая девочка с лягушачьим лицом была не просто актрисой шоу. И несмотря на это, вервант Гейнц штамм Крессенштейн все равно согласился женить на ней своего сына? Хотелось бы знать, как он его убедил…

— Этот Смирненхофф пытался тебя совратить, герр Шпатц? — Крамм захохотал, откинувшись на спинку своего дивана. — А ты знаешь, что случится, если ты напишешь на этого типа жалобу?

— Я слышал, что мужеложство здесь не в почете, герр Крамм…

— Не в почете? Это ты приуменьшил, друг мой! Если мужчину ловят на противоестественной связи, то у него есть два пути. Если ему повезет, то его признают психом, отправят в Клапсмуле. Его будут лечить электричеством и ледяными ваннами.

— А второй вариант?

— Если его признают душевно здоровым, вступившим в связь сознательно, или, еще хуже, если он кого-то принудил к такой связи и развратил, то ему отрежут причиндалы, и если он останется потом в живых, то отправится в Ферштинхауз на всю оставшуюся жизнь. Недолгую и тяжелую.

— Это что-то вроде арбейтсхауза?

— Нет. Работать ему там не придется. Ферштинхаузы — это склад бесполезного, но еще живого мяса. Проходит по ведомству департамента здоровья. Когда медики придумывают новое лекарство или им нужно тело, чтобы научить студентов делать операции, они обращаются туда, и им предоставляют необходимый материал.

Шпатц похолодел. Он знал законы Шварцланда. Знал, что они суровы. Но это все время было как-то далеко. Обычная жизнь здесь выглядела расслабленной, люди — приветливыми и в массе своей счастливыми. Еда вкусной, пиво — вне всяких похвал. Он вспомнил казнь в Гехольце и представил, как странного, но вполне приветливого и дружелюбного Смирненхоффа скручивают и утаскивают к столу для экзекуций похохатывающие полицаи… Которые даже не над ним смеются, а просто над анекдотом, который кто-то рассказал. Буднично. Просто делая свою работу…

— Чаю, герр Шпатц?

Шпатц потряс головой и кивнул. Ему надо просто привыкнуть. Теперь его дом здесь. Крамм поднялся с дивана и включил примус. Вода в чайнике зашумела.

— А что у вас, герр Крамм? Удалось узнать что-то про этого Сэппеля Вологолака?

— Не так много, как хотелось бы, — Крамм скривился. — Я навел справки, но он особо ничем не прославлен. Он самостоятельный медиум, иногда брал учеников. Его пару раз подозревали в мошенничестве, но он как-то выкручивался. С последней квартиры он съехал неделю назад, с тех пор больше нигде пока не проявлялся.

Глава 6

Die Wahrheit ist wie ein Gewitter
Es kommt zu euch, ihr könnt es hören

(Истина, словно гроза,
Она приближается к вам, вы слышите её).

Der Meister — Rammstein

До встречи с Боденгаузеном оставался еще час. Шпатц устроился за столиком в пивной и с удовольствием вытянул гудящие ноги. В выбранном инспектором заведении каждый столик был отгорожен от остального зала невысокими ширмами, что создавало некоторую иллюзию уединения. Безликий официант принял заказ и удалился.