Честный акционер

Юркий взял сигарету и вежливо поблагодарил. Гряз-нов дал ему прикурить от своей зажигалки, затем прикурил сам, махнул перед лицом рукой, отгоняя дым, и сказал:

— Ну говори, зачем звал? Опять будешь врать и деньги за это просить?

Ильницкий снова, в третий раз за последние минуты, вздохнул и сказал с мягким укором:

— Вячеслав Иванович, зачем вы так? Вы ведь мою натуру знаете.

— Знаю, Ильницкий, знаю. Потому и доверия у меня к тебе нет.

— Обижа-аете, Вячеслав Иванович, — протянул Ильницкий. — Я же к вам всей душой.

— Это верно, — согласился Грязнов. — Да только душа у тебя слишком жадная да алчная.

— Жадная? Стыдно вам такое говорить, гражданин начальник. Вас послушать, так я Рокфеллер какой-то. А я, наоборот, мужик честный и лишнего с дорогого мне человека никогда не возьму. — Маленькие глазки; Ильницкого воровато блеснули. — Мне бы сотен пять на поправку положения, а? Должок один нужно оплатить — ну прямо кровь из носу.

— За какие заслуги? — нахмурился Грязнов.

Ильницкий быстро обернулся, огляделся (скорее для того, чтобы добавить своим словам веса, чем из-за страха или тревоги) и сказал, сильно понизив голос:

— Я ведь вам уже рассказывал, гражданин начальник. Тогда, по телефону.

— Ты так тихо бубнил, что я толком ничего не по-| нял. Повтори еще раз, с толком, с расстановкой.

— Значит, так, — начал Ильницкий. — В ночь после того вечера, когда генералов взорвали, двое пацанов из кодлы Сычева машину в переулке подобрали. Аккурат недалеко от того места. Подержанная «мазда» черного цвета…

— Что значит «подобрали»? — перебил информатора Грязнов. — Украли, что ли?

— Не то чтобы украли, а так… — Ильницкий замялся, подбирая более подходящее слово, да так и не нашел. — Подобрали, короче, — повторил он. — Когда взрывом рвануло, они в кафе сидели, за углом от этого… как его… от места преступления. И как только грохот услышали, сразу из кафешки выскочили. Видят, а рядом с кафешкой «мазда» припаркована. Ну и что-то там вышло у них… Точно не знаю что.

— В каком смысле «вышло»? — не понял Грязнов.

— Ну, в общем, взяли они машину эту. Но говорят, что хозяин сам ее им отдал. Даже дверцу сам открыл. Ну они эту «мазду» в гараж к Сычеву и перегнали. Раз уж хозяин от нее сам отказался…

— Ничего не понимаю. Как это — отказался?

— Гражданин начальник, я же вам говорю — не в курсе я насчет подробностей. Знаю только, что «мазда» эта неподалеку от места взрыва стояла.

Грязнов поморщился. Он уже начал сожалеть, что пришел на эту встречу. Однако за долгие годы «сотрудничества» Ильницкий редко его подводил. У этого парня было настоящее чутье на преступление, и чаще всего его информация действительно помогала в работе.

— Ну и где она теперь, эта «мазда»? — спросил Гряз-нов.

— «Мазда»-то? Да, наверно, так в гараже у Сыча и стоит. Если, конечно, продать не успел.

— Как встретиться с Сычом?

— Да как — просто. Ну то есть адреса я его не знаю, но он постоянно возле гаража своего ошивается. Помните ведь, где у него гараж был?

— Ну.

— Так там и остался. Мы и в покер с Сычом возле гаража играем, на скамеечке.

— Это Сыч тебе про «мазду» рассказал?

Ильницкий кивнул:

— Угу. Пока в карты играли, все и выложил. Знаете ведь, как оно под пиво да под водочку бывает. Да под хорошее настроение. И не хочешь рассказывать, а расскажешь. А я сразу смекнул, что с этой машиной не все ладно. Особенно когда он мне про рацию сказал.

Грязнов удивленно поднял брови:

— Про что?

— Про рацию, — повторил Ильницкий. — А что, разве я по телефону вам про нее не сказал? Странно… Голова совсем ничего не держит, надо пить завязывать. Короче, рация там была. В нее тот человек и кричал, который потом проходным двором убежал.

— Рация тоже у Сыча?

— А у кого ж еще? Он мне ее и показал. Черная такая, как у ментов, только малость поизящнее. Дорогая, наверное, штука.

Грязнов помолчал, обдумывая рассказ Ильницко-го. Ильницкий же внимательно следил за выражением лица Вячеслава Ивановича, стараясь угадать, какой эффект произвели на генерала его слова.

Наконец, не в силах больше ждать, Ильницкий осторожно спросил:

— Так как насчет уговора нашего?

— Какого уговора? — вышел из задумчивости Гряз-нов.

— Ну насчет суммы… на поправку здоровья?

— А, ты про это.

Грязнов достал из кармана пиджака бумажник, вынул из него несколько купюр и протянул их информатору. Тот взял бумажки, аккуратно сложил их пополам и запихал в карман джинсовой рубашки. Физиономия его светилась от удовольствия.

— А насчет брата моего не похлопочете? — неожиданно спросил он.

— Какого еще брата?

— Да брат у меня в ментовку за угон загремел. Совсем еще сопляк. Выпил лишнего с пацанами, ну и накуролесил.

— Он не накуролесил, он украл. И за воровство свое ответит.

— Так по мелочи же. К тому же — в первый раз. Похлопочите, что вам стоит?

Грязнов пристально посмотрел на Ильницкого, затем усмехнулся и сказал:

— Если твоя информация действительно нам поможет — так и быть, помогу твоему недорослю получить условный срок.

— Вот это дело! — обрадовался Ильницкий. Он протянул руку к графину с водкой. — Может, обмоем нашу встречу? Все-таки давно не виделись.

— В следующий раз.