Честный вор

– Примерно пять лет назад один сенатор заключил договор с нашей компанией, – ответил Кэллоу – Так вот, каким-то образом у сенатора оказалось сто тысяч долларов наличными. Он хранил их в чемодане в своей квартире в Вашингтоне. И как-то раз Прокейн стучится к нему в дверь, под дулом пистолета ведет к стене, защелкивает наручники на руке сенатора и батарее, вставляет ему в рот кляп, открывает шкаф, достает чемодан с деньгами и уходит. Через пару часов служанка находит сенатора и вызывает полицию. Сенатор звонит нам, чтобы узнать, покроет ли страховка сто тысяч наличными. Мы интересуемся, упомянуты ли эти деньги в договоре. Он отвечает, что нет, потом начинает что-то мямлить и говорит, что, возможно, у него украли меньшую сумму. Короче, в полицейском протоколе записано, что грабитель унес двести долларов и чемодан.

– А как вы узнали, что это дело рук Прокейна?

Кэллоу пожал плечами.

– Случайно. Один из наших агентов летел из Вашингтона в Нью-Йорк вместе с Прокейном. Тот нес красивый чемодан, как две капли воды похожий на тот, в котором сенатор хранил деньги.

– И что дальше?

Кэллоу задумчиво посмотрел на полупустую кружку.

– Мы возместили сенатору двести долларов, украденных у него, а также стоимость чемодана.

– А Прокейн?

– А что Прокейн? Мы ничего не могли сделать.

– Разве сенатор не мог опознать его?

– Мог, – кивнул Кэллоу, – но не захотел. Раз Прокейн знал о существовании этих ста тысяч, ему было известно, как они попали к сенатору. Вероятно, сенатор понимал, что ему не поздоровится, если об этом узнают и другие.

Райнс взял кувшин и разлил пиво по кружкам.

– Говорят, в шестьдесят четвертом он обчистил сейф психоаналитика с Парк-авеню, а прошлой осенью перехватил взятку в семьдесят тысяч, предназначенную члену городского совета. Тот, во всяком случае, не получил ни цента.

– О взятке я слышал, – кивнул Кэллоу, – а о психоаналитике – нет.

– Разумеется, официально эти случаи нигде не зарегистрированы: так же, как и ограбление сенатора.

– И никто не обращался в полицию? – я удивленно взглянул на Райнса.

Тот покачал головой.

– В полицию? А кто мог обратиться в полицию? Член городского совета, не получивший взятки? Или психоаналитик, увиливающий от уплаты налогов.

– А почему вы решили, что их ограбил Прокейн?

– Что бы вы сказали о показаниях очевидца? – спросил Райнс.

– Мне кажется, это весомое доказательство.

– Так вот, тот парень, что нес семьдесят тысяч члену городского совета, пришел к нам. Он полагал, что человек, давший ему эти деньги, примет его довольно сурово. А чем мы могли ему помочь? Мы показали ему несколько фотографий, и он сразу указал на Прокейна. Но что из этого следовало? Если бы мы вызвали его в полицию, он бы рассмеялся нам в лицо. В общем, мы отпустили этого парня.

– И что с ним стало?

– Он отправился в дальние страны.

– Должен отметить, что этот Прокейн – образец вора, – добавил Кэллоу. – Во-первых, он ничего не крадет, кроме денег. Во-вторых, он крадет только у тех, кто не рискнет обратиться в полицию. И в-третьих, его никогда не поймают.

Глава 4

В шесть утра за мной пришли и, не говоря ни слова, отвели к дежурному. Молоденький полицейский выложил на стол содержимое моих карманов.

– Что теперь? – спросил я.

– Проверьте, все ли тут есть, и распишитесь, – он протянул мне стандартный бланк.

Я пересчитал деньги в бумажнике и расписался.

– Все в порядке? – спросил полицейский.

– Не хватает девяносто тысяч, – спокойно ответил я.

– Странно, – полицейский встал и вышел за дверь. Меня провели в другую комнату, всю обстановку которой составляли обшарпанный стол и два стула. Пятнадцать минут спустя открылась дверь и вошли детективы Дил и Оллер. Дил нес голубую сумку.

– У вас прекрасные связи, Сент-Айвес, – сказал он, положив сумку на стол. – Нам приказано отпустить вас.

– Когда?

– Как только вы пересчитаете деньги, – ответил Оллер, – Можете начинать.

Я дошел до двадцать первой тысячи, когда Дил сказал: «Бедный юноша не сомкнул глаз из-за этих денег».

– Какой юноша? – спросил я, чуть не сбившись со счета.

– Патрульный Франн. Вы помните Франна? Он надел на вас наручники.

Я кивнул.

– Он всю ночь переписывал номера банкнот, – продолжал Дил. – Пока нам не сказали, чем вы зарабатываете на жизнь. У вас в этом городе солидная репутация. Надеюсь, вам об этом известно?

– Нет, – я закончил двадцать третью тысячу и перешел к двадцать четвертой.

– Мы с Дилом работаем в отделе убийств и поэтому никогда не слышали о вас, – добавил Оллер. – Пока еще никто не требовал выкупа за труп.

– Это точно, – протянул Дил.

В молчании я пересчитал оставшиеся деньги и застегнул сумку на молнию.

– Ровно девяносто тысяч, – я подписал другой бланк, поданный мне Оллером.

– Если деньги все-таки будут переданы, вы скажете, что мы переписали номера банкнот? – спросил Дил. – В протоколе вашего ответа не будет. Я задаю этот вопрос из чистого любопытства.

– Нет, – ответил я, – Я ничего не скажу, но передам совсем другие банкноты.

– То есть станете сообщником воров?

– В некотором смысле, да.

Дил кивнул.