Честохвал

Клеон (целует Оронта). Здорово, голубчик братец? Уже насилу я вас дождался, да где вы этого молодца-то взяли?

Оронт . Ох, братец! Мы нашли его там, где были, но когда б ведал я, что он там будет, и не подумал бы ездить, а лучше остался б с тобою.

Клеон . Что ж такого?

Оронт . Что братец! Никогда я в такой досаде на этого залыгалу, на этого пустоголового шпыня и скалозуба не бывал, как ныне. Поверишь ли, уж горел-горел от стыда да и стал, и мне надоел он, как горькая редька.

Клеон . Да что, разве он тебе смеялся?

Оронт . За то-то и досадую. Высокоумие его честности не соблаговолилось иного предмета избрать для своего осмеяния, шуточек и шпынянья, кроме меня. Легко ли, братец! Только было и речей, только и ума, чтоб надо мною шпынять и скалозубить.

Клеон . Да что ж он в тебе смешного находил?

Оронт . Что смешного! Как, братец ты такой, разве ты не знаешь сих молодцов скалозубов и непонятной для меня их премудрости? Они, сударь, в состоянии во всем найти смешное, и, мне кажется, что, ежели пред них самого ангела представить, так бы они и в том нашли тысячу пороков и вещей, осмеяния достойных. Но только нечего говорить. Видал я много лгунов и скалозубов, а этот уже неведомо что, так и, черт знает, из чего это лезет и где он такому ремеслу научился.

Клеон . Опять-таки лгал?

Оронт . Лгал! В прах-таки, в прах всех залгал и залгал бесстыднейшим образом. А надменность и высокоумие его совсем-то было мне уже несносно. О чем бы ни начали говорить, все ему было сведомо, все не в диковинку, все он знал, все ведал, хотя об ином ни малейшего не имел понятия. Не дал-таки никому слова выговорить. Но тфу! какая пропасть! пускай же бы уже оставался он при всех своих мнимых высокопарных знаниях, но на что бы губу-то мордить? На что бы презирать других и таких, которые, может быть, его не глупее никак. Ей-ей! Иногда терпения нет, и мне он так надоел, что я неведомо бы что дал, если б нашел средство чем-нибудь ему его насмешку отсмеять.

Клеон . Вот тотчас и за отмщение! Куда ты, братец какой, а мстить, ведь ты знаешь, что дурно и никогда не надобно. Но как это вас снесло и за что стало?

Оронт . Чего, братец! Начали старики наши разговаривать и рассуждать о воде и воздухе. Он хотел пред ними оказать свое знание и мнение одного из них оспорить. Не смысля ни аза в глаза, заврался он в пух, а меня нелегкая догадала сказать ему, что это не так, и старикам истолковать, как то делается, о чем они тогда говорили. И как я растолковал им порядочно, то за то-то и встань на меня от него беда и неляж. Таки в пух меня расцыганил.

Клеон . Как, братец ты такой! Да ты бы отошел, сударь, и не связывался с ним более.

Оронт . Отошел! Да от него и крестом не открестишься. Это хуже нежели смола самая! Я уже и бегал и чего ни делал, но ничто не помогает. Но добро, отсмею же я когда-нибудь сам это! Дни у нас впереди. Молодец-то ловкий! Глаза-то у меня были. Не утерпеть ему, чтоб того же и в другом месте не сделать, что я там видел.

Клеон . А что такое?

Оронт . Так, братец. Это надобно мне про себя только знать.

Клеон . Да для чего ж не сказать и мне?

Оронт . Для того, чтоб ты не проболтался. Говорится пословица: скажи тебе, а ты скажешь борову, а боров – всему городу. Но коротко тебе и знать о том не почто. Я знаю наперед, что ты скорее все дело испортить, нежели помочь можешь.

Клеон . Хорошо! Так я и не спрашиваю, а я хотел было сам тебе сказать и показать нечто.

Оронт . А что такое?

Клеон . Что-нибудь уже, но только хорошенькое.

Оронт . Пожалуйста, голубчик-братец, скажи!

Клеон . Добро! Я не таков, как ты, я и скажу. Картинку, сударь, новоманерную, которую я без вас сам выдумал и нарисовал. Да посмотри-ка только (показывает).

Оронт . Ах! Какая это прекрасная! Но – ба! ба! ба! – как же это ты делал и чем таким рисовал?

Клеон . Угадывай! Этого-то я тебе уж не скажу.

Оронт . Для того, что скажешь тебе, а ты неравно скажешь борову, а боров -всему городу. Изволь, сударь, сам добираться. Нет, пожалуйста, братец, скажи! Ах, как это хорошо!

Клеон . Пустое. Ты сам не хочешь мне сказать.

Оронт . Экой ты! Мне, право, нельзя тебе сказать, об этом, пожалуйста, голубчик-братец, не докучай. Я, конечно, расскажу тебе, но только не теперь, а после.

Клеон . Ну! И я тебе расскажу, но не теперь, а после.