Четки Изабеллы Кастильской

– Святой человек! – снова не удержалась я.

– Просто слишком порядочный, – печально вздохнула Алиса. – Так вот что, Лида…

– Вы ошибаетесь, Алиса Дмитриевна, – твердо прервала я ее, – между нами нет никаких личных отношений. Сергей Сергеевич и правда хороший человек, и я ему благодарна. Но это все.

Тут лифт открылся на нашем этаже, и я быстро ретировалась.

Совершенно незачем нам с Алисой Дмитриевной разговаривать по душам. Она начнет расспрашивать меня, интересоваться, откуда я родом, кто мои родители и так далее.

В общем, станет играть роль заботливой мамочки Сергея Сергеевича, хотя я уверена, что он ее об этом не просил.

Да, вроде бы нормальной теткой она мне показалась вначале – спокойная, неконфликтная, в душу не лезет, а вот пожалуйста, хоть с работы увольняйся. А сейчас это невозможно, работа эта хоть и малооплачиваемая, но, спасибо Сергею Сергеевичу, хоть крыша над головой есть. И ночевать можно, и даже днем разрешил работать.

Я забежала в магазин, купила чайных пакетиков, сухарей и зефиру. Эти родственнички запретили мне появляться на кухне, но уж чайник я вскипячу.

Я открыла дверь ключами, которые дал мне Студнев, и тихонько прикрыла ее за собой. Это уже стало привычкой – дверями не хлопать, в помещение сломя голову не врываться, послушать сначала, что творится в квартире, подождать немного, выровнять дыхание и только потом снимать верхнюю одежду и обувь.

Привычку эту приобрела я в своей прошлой жизни, тогда же развила наблюдательность. Но про это я уже говорила.

Итак, я все это проделала тихо, поискала в прихожей тапочки, но нашла только какое-то рванье сорок пятого размера и еще резиновые шлепки, в каких ходят на пляж, тоже не слишком чистые, но эти хоть вымыть можно.

В квартире было тихо. Не играла музыка, не орал телевизор, неужели родственничков нет дома? Вот была бы удача!

Держа шлепки в руках, я прошла по коридору, миновала поворот на кухню, затем гостиную, откуда сквозь неплотно прикрытую дверь доносился мощный храп старухи.

В этой квартире коридор был довольно извилистый, так что я видела только дверь детской, изразцовую печь возле нее и дверь еще одной комнаты, спальни, которую занимала та противная тетка с сыном. Старушенция одна барствовала в гостиной, потому что телевизор молчал, только пока она спала, все остальное время орал как оглашенный. Если бы не толстые стены в старом доме, были бы неприятности с соседями, а так ничего.

И вот, осторожно подойдя к двери детской, я ощутила некий дискомфорт. Что-то было не так.

Но тут меня отвлекли подозрительные звуки, кто-то возился и пыхтел дальше по коридору.

Очень осторожно я поставила на пол сумку с компьютером и выглянула из-за угла.

Двое возились у двери кабинета – тетка и ее перекормленный сыночек. Он стоял на коленях и пытался засунуть в замочную скважину какие-то крючочки, тетка топталась рядом и шипела:

– Ну что, ну как? Ну, давай же!..

– Отвянь, – пыхтел сынок, – не видишь, я работаю…

Вот как, стало быть, эти двое пытаются в отсутствие хозяина залезть в кабинет, где много ценных вещей. Сопрут что-нибудь, а потом свалят на меня. Ну, ясно, я – человек новый, а они уже три месяца тут живут, и ничего до сих пор не пропадало. Разумеется, хозяин на меня подумает. А на кого же еще?

Я тихонько отступила назад, прокралась обратно в прихожую, надела пальто и громко хлопнула дверью. А потом спокойно пошла по коридору прямо в ботинках.

Тетка выскочила мне навстречу, была она встрепана, глаза бегали.

– Ты чего, ты чего пришла? – забормотала она. – Ты разве не на работе?

Не отвечая, я молча прошла в детскую. И ощутила неприятный запах. Ага, вчера раскормленный сынуля так вонял застарелым потом… Значит, он и здесь побывал.

Да, конечно, осмотревшись, я заметила в комнате некоторые несоответствия. Утром рассадила мышей на кровати, как было раньше, да еще медведей туда прибавила. Теперь же они сидели вперемешку, один вообще повалился. И еще кое-какие мелочи были не на своих местах.

Я отогнула покрывало – ничего, вроде никакой гадости не налил паршивец, а с него ведь станется. Тогда я подняла матрац и увидела под ним щетку. Обычную сапожную щетку щетиной наверх.

Да, примитивно как-то парень мыслит, и шутки у него дурацкие. Впрочем, он и сам дурак, сразу видно.

Но мне что делать? Рассказать про них Студневу? Неохота влезать в чужие разборки, у меня своих проблем хватает.

Алиса сказала, что он мягкий человек, стало быть, если раньше не выгнал родственников жены, то теперь уж точно не выгонит. Нужно мне отсюда съезжать, а для этого кое-что сделать.

Я заклинила дверь стулом, перевела дыхание и опустилась в кресло.

Господи, как хорошо!

При всей нелепости, шаткости и неустойчивости моего теперешнего положения я, наконец, где-то могу побыть одна… конечно, эта комната – не совсем то, о чем я мечтала. Даже совсем не то. Но все равно, это лучше, чем ничего…

Я достала из сумки свой ноутбук, подключила его к сети, включила, открыла рабочий файл…

Но мысли мои были далеко от работы.