Четки Изабеллы Кастильской

Я ссыпала камни в свою собственную косметичку, перед тем выложив из нее все содержимое, и покинула холл, на прощание послав знакомой рыбе воздушный поцелуй.

Рыба отвернулась и махнула хвостом, наверное, обиделась.

Выйдя из клиники, я огляделась в испуге.

Темно, на улице ни души, а у меня в сумке – полная косметичка бриллиантов… Сейчас только не хватает встретиться с какой-нибудь шпаной или с озверевшим от ломки наркоманом.

И еще я подумала о комнате, в которой теперь живу благодаря доброте Сергея Сергеевича.

Студнев обещал вставить замок в дверь, но это когда еще будет, а его родственнички отличаются излишним любопытством… страшно даже представить, что будет, если они найдут у меня бриллианты… Залезет этот дебил и найдет…

Тут я увидела впереди светящуюся вывеску круглосуточного магазина.

У меня возникла свежая идея. Только что я рассуждала, где можно спрятать бриллианты – ну, насчет листка в лесу или песчинки на пляже.

Вот именно – песчинки!

Я зашла в магазин.

Сонная продавщица в одноразовой маске подняла на меня глаза и без слова продала мне пакет сахарного песку.

Я без приключений добралась до дома, пробралась в детскую, открыла тумбочку, в которой держала кофе и прочие немногочисленные припасы. Была там и почти пустая жестяная банка с сахаром, я притащила ее с работы.

Я положила в эту банку бриллианты, а потом заполнила ее до краев сахарным песком из пакета.

Ну вот, пускай они теперь сколько угодно роются в моих вещах! Вряд ли им придет в голову просеять сахарный песок!

Ну, могут отсыпать немного, чтобы я не заметила, а все-то не возьмут.

Ночное приключение так взбудоражило меня, что я до утра не сомкнула глаз. Даже кошка Дуся не помогла, хоть и усиленно мурлыкала рядом. В конце концов кошка не выдержала и ушла на кресло, а я ворочалась с боку на бок и думала, думала…

Мне удивительно повезло, я нашла бриллианты, спрятанные женщиной, которую я по привычке называла Лидией Карасевой – хотя это наверняка не было ее настоящим именем.

Хорошо, бриллианты у меня – но пользы мне от этого никакой.

Попытаться продать их? Глупее ничего не придумаешь! У меня нет никаких связей в криминальном мире или в мире торговцев драгоценностями. Зато за мной пристально следит господин Зеленцов, он же Зеленый. Если он только заподозрит, что камни у меня и я пытаюсь их реализовать, – он напустит на меня своих людей, и моя и без того сложная жизнь превратится в настоящий ад. А скорее всего – просто преждевременно оборвется.

А что, если… что, если я сама обращусь к Зеленцову и скажу ему, что нашла его бриллианты и готова отдать их ему, если он оставит меня в покое? Может быть, он примет такое предложение? А заодно я сообщу ему, что его предал ближайший помощник, Артур…

Может быть, виной была усталость и бессонница, но мне показалось, что это – самый разумный выход из моего положения.

На этой мысли я немного успокоилась и даже смогла заснуть. Правда, спать мне оставалось совсем недолго.

Собор был полон.

В нем собралась вся кастильская знать, люди из лучших дворянских семей, представители кортесов, монахи из калатравского монастыря и других обителей. В первых рядах стояли гранды – знатные из знатных, опора трона.

Под сводами прозвучали последние звуки благодарственного хорала, ангельские голоса певчих затихли, слившись под самым сводом собора в последнем величественном аккорде, и архиепископ в праздничном облачении вышел вперед, подошел к невысокой девушке с глазами цвета полуденного моря.

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! – провозгласил он торжественно и помазал русые волосы инфанты освященным миром. – Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…

Трижды произнес архиепископ священную формулу, и трижды повторил помазание, а потом взял с бархатной подушки золотую корону и возложил ее на девичью голову.

Корона была великовата, и он поправил ее, чтобы сидела ровнее, а потом повернулся к безмолвной толпе и радостно воскликнул:

– Приветствуйте помазанницу Божью!