Четкие линии (СИ)

- Тетя Пенни предпочитала использовать гальдрастав, а не классические руны, - склонила голову набок. - Ее отец привез жену из “Страны льдов”. Мать тети Пенни была волшебницей из норвежского рода, она многому научила дочь. Но тетя еще и экспериментировала, совершенствовала рунный алфавит Исландии, знала его в совершенстве. Мне эти символы незнакомы, прости, - развела руками. - Скорей всего, здесь защита, помощь в излечении, благополучие и все в этом роде. Тетя очень заботилась о студентах.

- Но здесь может быть и ключ к ее Комнате, - прикусил губу. Обидно знать, что разгадка где-то поблизости, почти под самым носом, но ты ее не видишь.

- Прости, - призрак чуть не плакал.

- Ничего, даже если сегодня не найдем, придем в другой раз. Теперь смогу оправдаться исследованием неклассических рун, - улыбнулся, чтобы подбодрить приятельницу.

Та кивнула и вновь растворилась, утекла в коридор.

Основным населением тогда еще не Исландии, а “Страны снегов” являлись норвежцы, сбежавшие от правления тогдашнего короля Харальда. С собой они принесли рунический алфавит, который наложился на собственную письменность населения островов. Так что, возможно, основа норвежская. Но столько лет прошло. Придется спрашивать у Когтевран.

Следуя за знаками, я не заметил каменную вазу на полу и со всего маху приложился о него лбом. Ваза устояла, лоб не очень. Перед глазами засверкали искры. А цветок даже не шелохнулся!

Хм, подозрительно. При всей своей худобе, я мальчик не маленький, а тут еще и всем весом налетел на вазу.

В Больничном крыле стояли всего две каменные подставки под цветы. В них находились какие-то лекарственные растения, мы еще таких не проходили. Интуиция толкала под руку, согласовывая действия с шальным азартом. Действуя по наитию, толкнул второй вазон, располагавшийся напротив моего каменного обидчика. Тот устоял. Но покачнулся. Покачнулся!

Метнулся к первому, надо попробовать расшатать его. Но как бы ни бился, ничего не выходило. Вазон словно вырос из пола.

А что если… Пуффендуй прожила дольше всех Основателей, она имела возможность воспользоваться их трудами ради создания собственной Комнаты и ее защиты, вряд ли друзья ей отказали.

Прошел мимо вазона несколько раз. Время, отпущенное мне концертом, утекало, как вода сквозь пальцы.

- Мне нужна Комната, мне нужно потайное убежище.

Не то, не то, не то. Никаких потайных проходов, скрытых ниш - ничего. Вазон продолжал меня игнорировать.

Ноги уже устали, поэтому сел рядом с проклятым растением, прислонился к стене.

- Мне нужна помощь. Мне нужна защита! - в конце концов, к чему стремилась Пуффендуй? Правильно.

Стена под спиной задрожала, не успел я опомниться, как меня втянуло внутрь. Я упал, больно приложившись позвоночником. Воздух выбило из груди.

Проход закрылся, оставляя меня в темноте. Но уже через пару мгновений вспыхнули магические факелы на стенах. А в горло уперлось нечто острое, ухо щекотало горячее дыхание.

- Кто вы, молодой человек? - раздался насмешливый женский голос. - И что вам понадобилось у меня в Комнате?

Когда глаза приспособились к другому освещению… лучше бы не приспосабливались! Надо мной нависала лохматая морда с оскаленной пастью. Частокол белоснежных, острых клыков, мелькающий ярко-алый язык на фоне черно-белой шерсти.

- Меня зовут Гарри Поттер, я ученик пятого курса, факультет Когтевран.

Женщина хмыкнула насмешливо.

- Надо же, умники. В прошлый раз это были храбрецы. Бэзил, отпусти его. Проходите, молодой человек, присаживайтесь.

Оскаленная морда исчезла, равно как и тяжесть с живота. Бэзил завозился, зафырчал недовольно, но хозяйку послушал.

Комната Пуффендуй представляла собой грот с высокими потолками. Каменные пластины спускались, словно складки веера, образовывая между собой отдельные ниши, в которых располагались массивный стол, книжный шкаф и окно с широким, низким подоконником. Цветы на нем уже давно засохли и превратились в труху, глиняные горшки потрескались и покрылись пылью. Пахло влажной землей и перегноем, а еще где-то вдалеке доносился смутный, едва различимый шум, напоминающий журчание воды. Но ведь этого не может быть! Или все-таки возможно.

Все ниши выходили в единый центр, который являлся своеобразной гостиной. Низкая тахта, многочисленные подушки, заменяющие диваны и кресла - все в отличном состоянии, хотя обивка слегка потрепана.

А напротив мягкого уголка на стене висел портрет. Так вот ты какая, Пенелопа Пуффендуй.

Упругие кудри цвета яркого акациевого меда, кремовая кожа - как топленое молоко, что подчеркивалось изумрудным бархатом. Она впитала в себя краски лета, солнечной лощины, где выросла. Статная и крепкая, являлась воплощением основательности природы. Склонная к полноте, с улыбчивым, широким ртом, таких зовут хохотушками и считают легкомысленными. Но глядя в янтарные глаза Пуффендуй, я бы никогда не смог назвать ее простодушной. Ее взгляд препарировал, не столь острый и проницательный, как у Кандиды. Скорее, мудрый, напоенный опытом прожитых лет.