Четкие линии (СИ)

Мегги посмотрела с такой надеждой, что хотелось дать подзатыльник Дэвиду Дэвису — ну, и имечко! За то, что не сказал сам. За то, что психологом работает мальчишка-художник на мосту рядом со шлюзом.

— Твой друг дело говорит, дорогая, — смутно знакомый голос. Дэвиса-старшего с тех пор я не видел, успел слегка подзабыть.

Мегги пискнула, развернулась резко… и попала в руки своего жениха.

— Я люблю тебя, я выбрал тебя. И больше никто мне не нужен. Мать Тревора была моделью, так что, поверь, в них я разбираюсь. Ты в сотню раз лучше.

С каждым словом девушка краснела все больше и больше.

Обязательно надо нарисовать картину, где эта пара на мосту в Камдене, обнимается и целуется. Целуется?! Ну, и шустрые же люди пошли!

Барахла в доме Блэков накопилось немерено. То есть, не барахла, а важных, темных артефактов. Но кто знает, как я на самом деле думаю о табакерке с паучьими лапками или о шторах со страстью к крепким объятиям.

В первую очередь мы решили отреставрировать все древесное, сменить обои. Будь воля Сириуса, он бы оформил дом в красно-золотистых тонах. Удалось уговорить на нейтральное синее с серебром. Вроде и от меня, и от… меня, хи-хи-хи.

Медальон преданно пылился в шкафчике, за стеклянной дверцей. При виде крестража в моих руках, Кричер начал неистово биться о стены и пол, с трудом удалось приложить его усыпляющим заклинанием. Благо, в доме Блэков Надзор до меня добраться не мог, это уже Сириус просвещал.

Но вот что делать с одной частичкой души Темного лорда и с одним бессознательным домовиком? Правильно, обманывать Сириуса!

— То есть, хочешь сказать, что Рег заплатил своей жизнью за эту ерундовину? — правильно, скептический взгляд наше все. Но не на крестника же! — И приказал Кричеру попытаться уничтожить его?

— Да, — как можно не верить таким большим и честным глазкам? — Мне Кричер рассказал. Он тут бился в истерике, думал, что собираюсь выбросить медальон, как мусор. Кое-что сумел уловить из его бредней, — прости, Кричер, но так надо.

Сбоку промелькнуло в темной раме движение, нет, мне сейчас не до портретов. Главное, успеть до прихода директора. Если это Финеас подслушивал, Дамблдор с минуты на минуту окажется здесь, кто знает, какие планы у него по отношению к этим милым вещицам?

— Может, Адским пламенем? Я никогда его не видел, только читал, давно хотел попросить тебя наколдовать его, — взгляд в пол и переминаться с ноги на ногу. Не девочка, если начну ковырять носком ботинка ковер, поймут, что играю.

Нечестно пользоваться желанием крестного стать мне ближе, научить чему-либо, но и выхода другого у меня нет.

Сириус хохотнул, растрепал волосы.

— Весь в Джеймса, тот тоже был исследователем! Ладно, — он поднялся, принес какую-то чашу с вырезанными по краям рунами. Бросил туда медальон. — Смотри внимательно. И не повторяй этого в школе. Школ много, а ты у меня один. К тому же, если сгорят документы, появится проблема с переводом.

Сириус, крестный мой, где ты так давно скрывал свое черное чувство юмора? Или с Краучем переобщался? Или со мной?

Медальон закричал, заставив нас отшатнуться. Но надо сказать, даже тогда Сириус не потерял концентрации, успокоил пламя, когда от крестража остались одни оплавленные края.

— Не знаю, что это было, но явно какая-то мерзость, — пробормотал он.

Передернул плечами, меня тоже прошибло темной магией, льющейся из уничтожаемого медальона. Кстати, никаких видений он не показывал. Наверное, не успел считать нас, вот и не знал, какие слабости использовать.

Звонок в дверь прервал траурное молчание по почившей запчасти Тома Реддла. Сириус пошел открывать, так как Кричер все еще спал на полу, подергивая лапками. Перестарался? Ладно, пусть отдохнет, у него завтра много работы — нам наконец-то обои доставили.

— Сириус, мальчик мой!

Ой, пора-пора-пора! Директор должен узнать о крестражах, но не должен связать меня с ними окончательно.

В комнату вошли крестный в компании директора. И вот, что удивительно, Сириус держался несколько иначе, словно… все еще не восстановился до конца после Мунго. Хитрит тут кто-то, играет во взрослые игры. Ладно, не буду вмешиваться. Даже легиллеменция Кричера ничего не покажет, там полный хаос и безумие, Сириус рассказывал, что пытался применить ее с помощью одного артефакта, хотел узнать о последних днях жизни матери. Несмотря на все свои бунтарские замашки, мать он любил, восхищался стальной леди. Пусть и никогда не признается.

— Сириус, я пойду, пожалуй.

— Уже пора? — разочарованно, немного огорченно.

— Да, приду завтра, будем обои клеить, — Сириус просиял улыбкой. — Доброго дня, директор Дамблдор.

И, пока не очухались, свалил из комнаты подальше. В темном коридоре перевел дыхание. Все, уложился, успел. И директор получит кое-какие намеки.